В третьем послании своем преосвященный Игнатий архиерей Сибирский, по довольном обличении ереси Армянской, и по описании преждебывших еретиков Великоновгородских, в жидовство уклонившихся, о нынешних расколах и ересях повествование начинает от некоего ересиарха Капитона чернца, в Костромском уезде, в пустыне Колесниковой жившего, и ученики себе собравшего.

Нецыи бо от поселян, видевше постническое его житие, приидоша, и сожительствоваху тому, и наставника себе того имеяху. Он же толикое показоваше пощение, яко ни в праздник Рождества Христова, ни на святую Пасху хотяше разрешити на сыр и на масло, или на рыбу; но точию хлеб, и от семен, и от ягод, и от иных плодов земных вкушаше со ученики своими.

В пресветлый же праздник Воскресения Христова, вместо красных яиц луковицы (цебулю) червленныя даяше братиям. Мня же себе быти велика и свята, начат презирать чин духовный, и не хотяше принимать благословения от лиц духовных: таже начат новое изобретать учение и веру по своему зломудрию, и творити расколы и раздоры в церкви Христовой, веля чуждатися соединения церковного и благословения иерейского; учаше же не покланятися святым иконам новым, но старым токмо; и арменски воображати на себе крестное знамение двема персты; и иная противная правоверию умствования той произнесе, и многих научи, и бысть начало Капитоном, от имени его тако проименованным.

В царствующем же граде Москве восташа раскольники: Аввакум протопоп, да Григорий протопоп, прозванием Неронов (сей послежде покаяся, и прощен бысть); да Лазарь поп, да Никита поп, прозываемый пустосвят, да Федор диакон, иные многие от духовного и мирского чина, и от двора Царева нецыи, Армянския двоперстныя ереси защитители, и иных раздоров изобретатели.

Глава 10. Девка изюмом причащает

В таже времена, в уездах Кинешемских, и Решемских, и на Плесе, явишася иныи раскольщики, глаголемый подрешетники, нареченный тако от учителя своего, егоже имеяху некоего поселянина, прозываемого Подрешетников, иже, последуя ересиарху Капитону, учаше людей не ходить в церковь Божию, ни отцов духовных имети, ни к благословению иерейскому приходити, и всех таинств церковных чуждатиея. Тии сами в домах своих творяху некия церковныя службы по чину иерейскому, не освящении бывше, и младенцы крещаху: причастие же у них бяше некое волшебно, не хлеб, но ягоды, изюм глаголемыя, чарованием напоенныя, их же причащахуся чином сицевым: изберут от между себе едину девку, и в подполье избы введше ю, в цветное платье нарядят, та по час исходить из подполья, носящи на главе своей решето, покрытое чистым платом, в решете же ягоды изюм; а в избе множество собравшихся мужей и жен и детей. Вышедши убо из подполья девка с решетом, на главе своей носимым, глаголет по подобию иерейскому: всех вас да помянет Господь Бог во царствии своем, всегда, ныне и присно, и во веки веков; они же поклоншеся отвещают: аминь; сие же девка оная глаголет трижды, а они трижды аминь отвещавают. И по том девка та дает им то богохульное приношение, вместо причащения святых таин: вкусившии же от тех ягод абие желают себе смерти, аки бы за Христа, или сожещися, или удавитиея, или в воде утопитися, аки изступльшии от ума; и многии тако себе сами погубили.

Глава 11. О сожигающихся радуются бесы

В пределах Нижнего Новгорода обретаются села дворцовыя, Княгинино прозванием, и Мурашкино; от тех сел, и от окрестных слобод и деревень, собравшеся множество мужей и жен со детьми, приуготовашася сожещися на гумне некоем во овине, и причастившеея своего волшебного причастия, повязавшеся тонкими вервами по два и по три в снопы, оставиша же от между себе двух человеков на то, дабы огнь подложили и возжгли их. Человецы же тии аще и прияша в руце свои причащение их, но не снедоша, Богом соблюдени бывше, на уведание погибели окаянных оных мучеников демонских. Егда же тии два возжгоша огнь, и объят пламень весь овин оный, и хотяху уже и сами тии два в разгоревшийся огнь себе вринути на сожжение, абие узреша верху пламене в дыму двух бесов черных, по подобию ефиопов, по воздуху летающих, криле имеющих яко нетопыри, (мыши летающие), радующихся и плещущих руками, и вопиющих гласно: наши, наши есте. То бесовское над погибшими радование оныи два человека узревше, содрогнушася, и реша друг ко другу: видиши ли, брате, како погибаем от учения проклятого? и начаша крестное знамение на себе творити и бежати оттуду. Пришедше же к священнику веси своея, исповедаша ему вся, и каяшася; не точию же священнику, но и веем прочим с плачем поведаху то, еже видеша над погибшими, бесовское радование, и благодаряху Бога избавльшего их от тоя погибели.

Глава 12. О сердце младенческом, разрезанном в чарования

От града Вологды, в пути ведущем к Каргополю, на стране, яже от моря, в месте пустынном живяше некий враг Божий, волхв и чародей, пустынножительное носяй имя, и лицемерную имеяй добродетель, и мнимый бяше от окрестных поселян свят и преподобен; и мнози пришедше сожительствоваху тому, имуще его себе учителя и наставника. Не точию же мужей, но и жен и девиц та пустыня уже наполнилася бяше; учением бо его лестным и лицемерным житием влекомы бяху к нему, аки к великому угоднику Божию. Учаше же той окаянный мнимый святец тайно, еже всем жити блудно без всякого зазора, глаголя, яко несть грех плотское совокупление по согласию, но любовь есть; токмо да не венчаетеся, ниже да благословитеся в супружество. Некий же человек от Вологды града, отягчен быв многими грехами, и в чувство пришед, каяшеся пред Богом; и положи обет, еже прочее время жизни своея пожити чисто, и ити в пустыню, да в безмолвии пожив, получит от Бога прощение грехов своих. Слышав же о оном пустынножителе, яко мнози к нему собравшеся живут в пустыне, пойде тамо, не ведый тайного их жития блудного. И пришед ко оному пустыннику и пустынножителей блудных начальнику, моли его, да повелит ему при себе жити в пустыне, якоже и прочим; он же глагола пришедшему: брате любимый, добре пришел еси к нам, ныне бо несть уже на земли церкви Божия, вси уклонишася и непотребни быша; понеже в церквах поют и читают по новому, а у нас еще зде милость Божия покрывает, и новости никаковой не приемлем, и крестимся по преданию блаженного Феодорита, а Никонова предания не приемлем; добре убо сотвориль еси избежав от антихриста. Человек же той, слышав сие, со умилением рече к нему: аз, честный отче! молю тя, да наставиши мя на путь спасения; сего бо ради приидох ко твоей святыни, слышав твое по Бозе житие, могущее приводити души ко Христу Богу; спаси убо мене желающего спастися. Окаянный же той пустынник отвещав, рече: чадо доброе, подобает тебе прежде постом искуситися, да не яси, ниже пиеши дни некия, дóндеже нам известит о тебе Господь Бог, и тогда тя приимем с радостно. Он же обещася вся повеленная ему творити без сумнения, спасения ради души своея. Пустынник же повеле ввести его во внутреннюю, едину от келлий своих, храминку малу, яже б присовокупления к келлии его, идеже сам живяше; в храминке же оной едино токмо бяше оконце, к пути зрящее, зело малое, точию да свет будет в храминке; вход же затверди крепце, во еже всажденному никакоже изыти оттуду.

Пребывая же человек оный в затворе том дни три без пищи и пития, начат в стене келлии ко оному пустыннику творити малу скважню, между бревнами мох истерзан, и сотворив, смотряше, что творит той пустынник. Зрящу же ему оною скважнею, се приидоша к пустыннику два человека глаголюще: отче святый! девицу оную беременную Бог простил есть, родила младенца мужеска полу, что повелеваеши о нем творити? Той же окаянный мнимый святый пустынник рече им: не рех ли вам прежде сего, да егда та девица родит отроча, абие у новорожденного младенца ножем подняв груди, измете сердце, и да принесете на блюде ко мне? идите убо, и сотворите, якоже рех вам. Они же абие отшедше, по малом часц принесоша на блюде древяном оное новорожденного младенца сердце. еще живо сущее и движущееся, и вдадоша ему; он же взем нож, своима рукама разреза е на четыре части, и рече им: приимите сие, и в пещи изсушив, истолките. Скверные же тии слуги окаянного оного пустынника шедше сотвориша повеленное им, и паки принесоша к нему истолченное на муку то младенческое сердце. Пустынник же, взем лист писчия бумаги, и на малыя бумажки раздробив, вложи по малой части истолченного сердца в те бумажки, и призвав некия послушники своя, рече им: возмите бумажки сия со святынею (чарование свое святынею нарек,) и идите во грады и веси и деревни, и входяще в домы глаголите людем, чтоб отнюд не ходили в церковь, и у попов нынешних благословения не принимали бы, и к ним бы не исповедывалися, и никаковой святыни церковной не причащалися бы, а крест бы на себе творили двема персты, а троеперстного сложения да никакоже приемлют, то бо есть печать антихристова. И аще вас послушают или не послушают, вы от сего данного вам истолчения тайно влагайте им в брашно или в питие или в сосуд, идеже у них вода бывает в дому, или в кладязь. Егда от того вкусят, тогда к нам обратятся на истину, и имут веру словесам вашим, и самоизвольнии мученики будут.

Сия видев и слышав седяй в затворе человек весь от страха оцепен, и не ведяше что творить. Начат же прилежно молитися ко Господу Богу, в Троице Святой славимому, о своем от таковой беды избавлении, и крестное знамение на себе начат трема персты творити, (прежде бо двема персты то творяше, якоже от скверного оного пустынника научен бысть). Бог же, молящияся ему в бедах слушали, человеку тому, в затворе седящему, посла свобождение сицевым образом: во утрие купцы некие путем мимо келлии тоя грядяху, затворенный же тех узрев, и рукою к оконцу призвав, исповеда им тайно вся, яже о себе и о пустыннике, что виде, и что слыша, и моляше их, да избавят его оттуду. Како же бы им его избавити, научи: да скажут, яко раб их, окрад имения их, бежа, и крыется зде и да молят пустынника, отдати им раба их. Купцы же сожалевшеся зело о затворенном том, притворишася, акибы ищут раба своего, окрадшего их и бежавшего от них; и акибы уведаша, яко крыется в пустыне той: и молиша пустынника того, да отдаст им раба их. Пустынник же, призвав от затвора человека, глагола ему: что се сотвори ль еси брате? обольстил еси нас, сказуяся, акибы спасения иский, ты же, окрад господей своих, притекл еси к нам. Человек же той, пад на землю, глаголаше: согреших отче на небо и пред тобою, злыя люди на сие мя наустиша: но молю тя, да не предаси мя в руце господей моих; ибо не быти мне живу от них. Пустынник же рече: иди брате, и служи им, якоже велит Апостол: раби повинуйтеся господем своим. Моляше же пустынник притворных гоеподей тех, да не сотворят зла рабу своему, аще имение их возвратит. Они же даша слово пустыннику, еже не озлобити раба своего; и поемше человека того отъидоша.

По отшествии же купцов тех с человеком оным возвещено бысть пустыннику, яко вся тайны его ведомы сотворишася купцам оным от человека бывшего в затворе. Пустынник же той собрався со всеми ученики своими, с мужеским полом и женским, и келлии оныя сожег, иде в пределы великого Новгорода, и вселишася в пустыни на озере некоем, в монастыре Палеостровском, и завладеша монастырем тем; начата бо и тамо к нему мнози от окрестных весей собиратися, учением его лестным прелыцаемы и волшебством привлекаемы. Слышав же о них преосвященный Корнилий, митрополит великого Новгорода, посла к ним честныя мужи от духовного чина и мирского увещати я к согласно церковному: тии же развратники пустынножители с предводителем своим не точию увещания не послушаша, но и погибели предашася. Ибо хуливше первее много Святую церковь и все православныя Христианы, затворишася в монастыре том, и зажгоша церкви, и келлии и ограду окрест, и тако вей с монастырем сгореша и погибоша.

Святитель Димитрий Ростовский (Туптало)

Источник — azbyka.ru