В призывах воздержаться от полемики с “красными” и заткнуться в обличении всего коммунистического и советского постоянно всплывает один и тот же аргумент – не стоит сейчас “раскалывать” русских патриотов / русский народ / граждан России и т.п.
Потому что сейчас у “нас” есть “общий враг”, хуже которого нет ничего в природе, и вот когда “мы” победим этого врага, вот тогда можно будет начать выяснять отношения друг с другом, да и то нежелательно.
Поэтому вместо того, чтобы раскалываться, нужно, наоборот, “всем объединиться”, создать “общую объединяющую идею”, и быть благодарными всем тем “красно-белым” и “красно-коричневым” идеологам, которые хоть как-то сочиняли эту “общую идею”, невзирая на логические противоречия и фактические неувязки.
Однако в этом рассуждении есть три фатальные системные ошибки, извратившие мозги, искалечившие душу и испортившие жизнь очень многим благонамеренным людям.
Во-1х, коммунизм – это не одна из возможных и обсуждаемых версий русской национальной идеологии или вселенской Русской Идеи. Коммунизм – это леворадикальная, утопическая, абсолютно антинациональная политическая идеология, основанная на принципиальном, воинствующем атеизме и воспринимающая любые формы традиционной социальной солидарности (семью, род, государство, религию), как “реакционные” системы в борьбе высших социальных страт над низшими. И только потому, что при реализации своей умозрительной утопии в России коммунистам пришлось идти на существенные компромиссы с реальностью (в чем их открыто обвиняли более последовательные леваки по всему миру!), их партия смогла удержаться у власти целых 70 лет, а для многих поколений советских граждан коммунистические символы, вожди, лозунги, идеологемы и мифологемы стали неотъемлемой составляющей их патриотической идентичности. Поскольку совмещение идеологии коммунизма и русского патриотизма априори предполагает существенное искажение (а точнее, извращение) русской культуры и русской истории в угоду марксистско-ленинским и ленинско-сталинским интерпретациям, то для России коммунизм просто опасен – равно как и для любой страны, и любой нации. И не может быть такой особой исторической или политической ситуации, когда русским патриотам стоило бы замолчать эту тему – тем более в сегодняшнее время, когда СВО на территории бывшей УССР как раз призвана исправить последствия катастрофической национальной политики коммунистической власти.
Во-2х, тезис о том, что у «белых» и «красных» есть один-единственный “общий враг”, ради борьбы с которым стоит забыть все внутренние противоречия и перестать обличать коммунизм и коммунистов – антиинтеллектуален по своей сути, требует у всех русских патриотов “отключить голову”, блокировать любые идеологические дискуссии и автоматически записать всех граждан, хотя бы только “задающих вопросы” по этой теме, в разряд “предателей России” и “пособников” этого вселенского врага. То есть фактически установить тоталитарный порядок, аналогичный советскому. При этом этот тезис совершенно не предполагает того временного рубежа, когда именно тот самый “общий враг” наконец-то должен быть повержен, когда именно наступит та самая “абсолютная победа” над этим врагом и — что еще важнее — где гарантии того, что после столь долгожданной победы уже можно будет открыто выражать свою точку зрения относительно коммунизма и коммунистов. Следовательно – никогда, никогда нельзя будет обличать что-либо коммунистическое и советское, потому что “война с общим врагом” никогда не закончится, этот враг вообще “метафизический” и полная победа над ним будет откладываться в вечно неопределенное будущее. Как тот самый коммунизм.
В-3-х, самая главная ошибка – это сверхнаивная уверенность в том, что можно придумать какую-то такую идею или идеологию, которая бы объединила “всех русских”, “всех россиян” или “всех патриотов”. Создание такой всеобъединяющей идеи является совершенно инфантильной утопией по огромному множеству разнородных причин, главная из которых заключается в том, что любой национальный патриотизм (включая русский) в конечном счете основан не на идеи, а на личном чувственном переживании причастности к своей конкретной родине – переживании разной степени интенсивности, от пассивной привязанности до огненной страсти. Поэтому, если образ любимой Родины в субъективном восприятии какого-либо человека, например, неотделим от мрачного зиккурата на Красной площади и однообразных истуканов “вождю мирового пролетариата” по всей стране, то строить общенациональную идею, учитывая этот субъективный образ России, не только нереально, но и вредно. Просто потому, что на субъективном уровне Россия у каждого своя и это вполне естественно.
Следовательно, задача формирования общерусской идеологии должна заключаться не в том, чтобы учесть все субъективные пожелания и примирить все противоречивые влечения, а в том, чтобы подчинить субъективный русский патриотизм объективной, абсолютной истине, чтобы сама Россия стала проводником абсолютной истины. И тогда любая борьба за Россию будет уже борьбой не за наши личные переживания, а за универсальную абсолютную истину – в той мере, в которой ее проводником будет сама Россия. Если мы согласны с тем, что единственно истинным мировоззрением является православное христианство, то нашей стране беспрецедентно повезло, потому что на протяжении тысячи лет Россия развивалась как православная страна, а после падения Византии стала единственным носителем вселенской православной миссии, Катехоном и Третьим Римом, что сделало саму Россию больше, чем просто одной из многих стран на карте мира. Поэтому мы уже имеем тот твердый мировоззренческий фундамент, на основе которого можно заниматься ответственным философско-политическим и идеологическим творчеством, и мы выступаем за Россию не просто потому, что лично, субъективно привязаны к каким-либо ее регионам и образам, а потому что осознаем ее объективную, историческую, культурную, цивилизационную ценность.
Поэтому, например, если какой-то православный патриот не мыслит Россию без мрачного зиккурата на Красной площади, то он должен понимать, что это проблема исключительно его личной психики и он должен не только быть готовым к тому, чтобы однажды этот зиккурат был убран, но и сам призывать нашу власть к этой важнейшей уборке. Или, например, если для такого православного патриота непривычно было бы увидеть на месте кремлевских красных звезд двуглавых орлов, то он также должен понимать, что это проблема исключительно его личной психики и он должны не только быть готовым к тому, что двуглавые орлы могут вернуться на шпили кремлевских башен, но и сам призывать к этому великому возвращению. Таким образом, православное мировоззрение позволяет нам не только изменять наши неправославные убеждения, но и формировать наше мировосприятие, подчиняя наши стихийные хаотичные чувства организованному христианскому сознанию.
Возможно ли на основе православного мировоззрения и проистекающей из него православной идеологии объединить “всех русских” или “всех русских патриотов”? Нет, конечно, но такова специфика не именно православного мировоззрения и именно православной идеологии, а любого мировоззрения и любой идеологии как таковых. Мировоззренческие идеи, убеждения, ценности, смыслы – всегда в большей степени разъединяют людей, чем объединяют, но зато объединяют тех, кто эти идеи принимает. И если мы действительно считаем себя православными христианами, то для нас достаточно того, чтобы именно православные граждане нашей страны нашли между собой и общий язык, и общее понимание своей истории, и общее видение своего будущего, для чего у них есть самое главное – общий мировоззренческий фундамент, изложенный в Священном Писании и Священном Предании.
Со всеми возможными религиозными, философскими, идеологическими и политическими учениями можно и нужно спорить, и не просто спорить, а убеждать их адептов в нашей правоте, в истинности нашей точки зрения. Но для этого мы сами, прежде всего, должны точно знать – в чем именно состоит наша точка зрения, в чем именно заключается наша правота. И вот с этим среди многих формально православных – очень большие проблемы. Потому что само православное христианство многими понимается не как единственно истинное мировоззрение, а как некое этнокультурное мироощущение, с позиции которого вообще невозможно вести никакую полемику, потому что мироощущение – это не позиция. И до тех пор, пока сами православные не будут отдавать себе отчет в своем мировоззрении, пока у них не будет цельной и целостной картины мира, цельного и целостного видения мировой и русской истории, их оппоненты со всех сторон будут выглядеть убедительнее и убеждать самих православных заткнуться, закрыться и не мешать им вести свою пропаганду. Ради “борьбы с общим врагом”.
Аркадий Малер, глава «Интеллектуального клуба «Катехон»» при Институте философии Российской академии наук, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви.
Помощь сайту: Отправить 100 рублей
Одежда от "Провидѣнія"
Мастерская "Провидѣніе"
Источник — rusdozor.ru
