Васюганские болота, что в Западной Сибири, в междуречье Оби и Иртыша, – одни из самых больших болот в мире. Участки твердой земли, окруженные непроходимой трясиной, образуют "архипелаг" из сотен "островов". В эти безлюдные и негодные для жизни места в Нарымском крае ссылали "кулаков" с семьями и "врагов народа" со всего СССР.

Люди умирали от голода и болезней. Дети нередко переживали родителей, которые отдавали им последний кусок хлеба. Для этих "детей Нарыма" в 1930-х годах на берегах Васюгана было устроено несколько детдомов.

"Васюган – это берега в косточках, и по большей части это детские косточки... Из пятерых детей я случайно живая осталась одна..." – с этих слов начинается фильм о "детях Нарыма" журналистов томской телекомпании ТВ-2.

Труднодоступность – главная причина, почему на Васюган в 30-е годы прошлого века ссылали "врагов народа". Через васюганские болота практически невозможно было сбежать. Первыми спецпоселенцами были раскулаченные. Сюда попадали семьи. Как правило, многодетные. Обживаться приходилось на пустом месте. Страшный голод, холод, болезни. И смерть. Много смертей. Десятки тысяч. Тогда на Васюгане и появились детские дома. Еще до официального объявления в 1935 году борьбы с беспризорностью.

Фильм "Дети Нарыма" выложен на YouTube-канал ТВ-2 . В комментариях зрители благодарят создателей фильма и вспоминают свои семейные истории.

Luda Lobanova: Благодарна вам за фильм. Впервые я увидела свою Родину, откуда меня увезли после войны. Я родилась в 1941 г. в Среднем Васюгане, куда мою бабушка с детьми сослали в 30-е годы. Когда открылась школа, где учились и детдомовские дети, бабушка работала там учительницей. Однажды дети из детдома съели на перемене сырые картофелинки, которые она принесла в качестве учебного пособия по арифметике. Она поругала их, а после уроков дала ведро мелкой картошки, чтобы испечь на костре. Кто-то использовал это как повод для доноса и в 1943 г. бабушку арестовали по 58 статье, она умерла в тюрьме.

Дмитрий Балашов: Спасибо за фильм. Нельзя забывать. Мой прадед в нарымском крае где-то лежит, даже не знаем где. Всю семью в 1930-м раскулачили и сослали в Нарымский край из Алтайского края. с. Уржум. И отец был по рождению враг народа. Реабилитировали только в 89-м всех.

Irina Kreismann: Это история и моей семьи. Прадед Мурашкин Алексей был раскулачен в 30-е и сослан в Каргасокский район с малолетней моей бабушкой. Бабушка выросла в детском доме, т. к. прадед, вскоре после прибытия в места ссылки, умер прямо на улице от истощения. Шел, упал и умер... Даже не был похоронен...

В интервью Сибирь.Реалии автор фильма Юлия Корнева рассказала о своих встречах с последними детдомовцами Нарымского края, которые сохранили воспоминания о жестоких временах Большого террора.

"Родители погибали, детей нужно было куда-то девать"

– У нашего фильма есть предыстория. Осенью прошлого года мы сняли фильм "Затерянные в Парабели" о Парабельском районе. Это отдаленный район Томской области, где издавна селились в том числе староверы. В фильме мы рассказали о жителях этого района, о том, что это ссыльные места, коренного населения там практически не осталось. У фильма было более 600 000 просмотров и невероятное количество отзывов, похоже, что его посмотрел весь Парабельский район. И не только он, но и соседний – Каргасокский. И вот жители Каргасокского района начали нам писать: "Как здорово, что наконец-то сняли о нашей настоящей жизни". Во время работы над тем фильмом мы узнали про деревню Усть-Чижабку. Это село в Каргасокском района на реке Васюган, куда впадает река Чижабка. Оказалось, что во время войны сюда ссылали детские дома из блокадного Ленинграда. Это же такая даль, почему не в Томск, не в ту же Парабель, а именно туда? До Усть-Чижабки и сейчас сложно добраться, а уж в 40-е годы и подавно. Вот эти вопросы не давали покоя, и мы решили ехать именно туда.

– Что оказалось в итоге, нашли ответ?

– Я начала работать в госархиве, поднимать документы, пытаться найти еще живых героев, которые помнят эти времена, и тема немного трансформировалась. Оказалось, что в Усть-Чижабку, Средний Васюган и Вертикос детей отправляли потому, что там уже существовали детские дома. Откуда? Оказалось, что в 30-е годы туда пачками ссылали раскулаченные многодетные семьи. Родители погибали, дети тоже многие погибали, а тех, кто выживал, нужно было куда-то девать. И тогда я поняла, что невозможно говорить о том, что было во время войны, и не говорить о том, почему эти детские дома там вообще появились. Так тема о детях блокадного Ленинграда переросла в тему о детях ссыльных, которые не по своей воле оказались не только без родителей, но и на чужой земле. Как, например, наш первый герой – капитан, который вез нас на пароме, Василий Вторушин. Он ходит по Васюгану уже больше 20 лет. Его деда раскулачили. Сам Василий учился в Усть-Чижабском интернате. А позже два года был воспитателем в Средне-Васюганском детдоме.

"Получается, что 50 процентов, а может, и больше, мы все тут из раскулаченных семей. Дед мой был офицер царской армии, было большое хозяйство, жатка была. Лошади были две или три, коров несколько, то есть крепкое хозяйство, подходящее под раскулачивание. Семья у нас большая была – 12 детей. Жили по реке Чижабка, а потом переехали на Васюган в Желтый Яр, сейчас там уже нет никого. Школа была до 4 класса. А в Чижабке до 10 класса". Из фильма "Дети Нарыма":

Год ждала расстрела

– А что особенно удивило в рассказах "детей Нарыма"?

– Наверное, уже ничего. Если бы все эти рассказы я услышала впервые, я бы рыдала. Но, так как Томская область – регион ссыльных и палачей, жизненных историй ссыльных, их потомков я слышала очень много. И каждая по-своему ужасна. Ну представьте себе, 23-летняя девчонка год ждала расстрела по надуманному обвинению. Это Евдокия Григорьевна Пахоменко. Она была одной из воспитательниц сначала в Айполовском, а потом в Средне-Васюганском детском доме. Ее семью с пятью детьми раскулачили в 1931 году. Из Омской области выслали на Васюган. К концу года из детей в живых осталась она одна.

"Нас было пятеро, мы все вместе плакали и просились домой. После этого долго у Иртыша сидели, пока пришел пароход "Дедушка", так его называли. И он притащил четыре баржи. В эти баржи погрузили людей. Много семей. Битком. На барже ходил дежурный –​ комендант или милиционер. Пинком проверял, кто живой, а кто мертвый. Мертвых выносили на палубу, потом бросали в воду. Много было умерших…" Из фильма "Дети Нарыма":

Когда в 1945 году Евдокия Григорьевна пошла работать в Айполовский детский дом, там уже были ее брат и сестра, родившиеся в ссылке. Отца отправили отбывать очередной срок, больная мама не в состоянии была прокормить детей.

"Сначала у нас в детдоме были в основном дети погибших родителей ссыльных. Кулаки погибли, а ребятишки остались. После этого привезли детей из Тоинского детского дома. Там упала дисциплина, ребятишки, как мне они потом рассказали, даже били воспитателей и завуча. Только директора не могли поймать, тоже его хотели побить. А потом привезли десять ребятишек, совсем махоньких из Ленинграда. Они почти не двигались. Я пригласила детского врача из района, чтобы их осмотрели. Потому что я же отвечаю, если они умрут. Она посмотрела их и говорит: ребятишки все здоровые, но нужно кормить их не так, как обычно – три раза в день, а помаленьку, если молоко, то полстаканчика, если суп, то несколько ложек. Все выжили". Из фильма "Дети Нарыма":

В 1947 году Евдокии было 23 года. Она была завучем, когда к ним на работу попросился новый человек. И он написал на Евдокию донос – "чтобы место занять". 58-я статья – контрреволюционная деятельность. Евдокия год ждала расстрела. К счастью для неё, карьерист-доносчик сам вскоре попал в жернова НКВД, и дело Евдокии было пересмотрено.

"Имя у него свое, а отчество мое дали"

​– Как вас встречали люди в Нарыме? Для них такое внимание было необычно?

– Люди там невероятно добрые, чистые, открытые, готовые отдать последнюю рубашку. Им было важно, что мы об этом говорим. Они все уже очень старенькие, зачастую дети и внуки не интересуются их прошлым, а им важно, чтобы оно не исчезло бесследно. И у них замечательная дальняя память, они вспоминают подробности, которым несколько десятков лет: даты, места, кто куда поехал. Например, Зоя Ивановна Петушкова в детском доме оказалась при живых родителях. Ее мама была хантыйка. Почти сразу после рождения Зои она ушла, ее не приняла семья отца. После возвращения с фронта отец вновь женился, и девочка пришлась не ко двору. Десятилетняя Зоя села на теплоход и сама доехала до Новоникольского, где был ближайший детский дом. Но про себя Зоя Ивановна говорит мало, больше про умершего мужа, он тоже из детдомовских.

"Мой муж был в Айполовском детском доме. Он ниоткуда. Родителей не знает. Ему было года три, когда он с отцом оказался на вокзале в Новосибирске. Наверное, отец его специально оставил. Чтобы его подобрали. Я, говорит, иду булочку ем, хватился, а отца уже нет. Имя, может быть, только у него свое было. А отчество мое потом ему дали. Как без отчества... Так и стали его звать Анатолий Иванович. А фамилию, наверное, ему придумали. Так что теперь мы Петушковы… Во время войны в их детдоме очень голодно было. Он вспоминал, мол, нас накормят, а мы сядем вдоль стены и ждем, когда будет следующий обед или ужин. И как картофельную кожуру ели". Из фильма "Дети Нарыма":

–​ Есть ли у этих "детей" обида на государство, на свою судьбу?

– Я не знаю, есть ли у них внутри обида. Зоя Ивановна обмолвилась: "Я благодарна тому времени, что подбирали этих детей. Вот хоть про Сталина и говорят плохо. Но он же не ликвидировал эти детские дома". И следом: "Ну да, моего дедушку тоже сослали только за то, что он много работал..." Сколько людей, столько и мнений. Это ее история, она это пережила, она так считает. Она же жила в те времена, и ей это оценивать, а не нам. Тогда действительно считалось, что все, что не делается, это делает Сталин. Хотя понятно же, что если бы не сталинские репрессии, то и необходимости в этих детских домах не было бы. Но факт остается фактом, дети действительно были заброшены в эти болота, если бы их не собрали в детские дома, они бы погибли.

–​ Если нормального сообщения с большой землей там до сих пор нет, как тогда люди живут в этих местах?

– В Средний Васюган раз в неделю летает самолет. Когда мы там были, из-за коронавируса последние две недели он не летал. Но даже если до Каргаска долететь, дальше в Томск только автобусом. Мы добирались трое суток. Сначала доехали до Каргаска, переночевали, утром зашли на паром и двое суток плыли. Жизнь в России везде достаточно сложная, менять одно на другое, наверное, не видят смысла. Жилье там практически ничего не стоит, продать и купить что-то в Томске нереально. Работу найти тоже сложно. Но кому-то и просто нравится, ведь там прошла большая часть жизни.

"Репрессированных везли на баржах. И мы поехали точно так же"

–​ После выхода фильма люди активно его комментируют в сетях, пишут, дискутируют. Почему эта тема до сих пор вызывает такую острую реакцию?

– Фильм действительно начал жить своей жизнью. Самое частое в комментариях: "Вот пока бабушка была жива, мы не интересовались, а сейчас и спросить не у кого". Люди помогают друг другу найти, куда были сосланы родные, где похоронены. Зоя Ивановна Петушкова рассказывает в фильме, как в Новоникольском детском доме поварихой была немка Анна Ивановна, она пекла вкусные пироги и называла их "Кух с присыпочкой". После выхода фильма мне позвонила свекровь из Кемерово и говорит, что дочь Анны Ивановны ее подруга. Ну вот как-то так. Я думаю, дело в том, что это не просто фильм, а фильм, сделанный в экспедиции. Можно было снять, вообще не выбираясь из Томска. Ведь этих детских домов там уже нет. Взять архивные фото, найти людей, созвониться, записать интервью, какие-то документы в архивах подснять. Но нам хотелось, чтобы люди прочувствовали эти места, а для этого нам надо было самим попасть туда. Вот этот яр, по которому ленинградские дети, по воспоминаниям, ползли и думали, что никогда не выползут на берег. Те, у кого там были репрессированные предки, кто там родился, а позже уехал, кто лишь знает, что где-то там похоронена его бабушка или дедушка, что где-то в Васюгане лежат их косточки – они хотели увидеть эти места. Работать в архивах, искать людей, писать первые интервью мы начали еще зимой. Но сразу решили, что поедем летом. Хотя зимой, по льду было бы проще. Но зима – она везде одинакова, эффект был бы не тот. Именно лето дало ощущение того, как там все было. История завернулась к 30-м годам, а репрессированных везли на баржах. И мы поехали точно так же, в июне, по большой воде. И судя по реакции и огромному количеству просмотров мы правильно сделали.

–​ Вы заранее знали, кто будет героем вашего фильма, или находили их в Нарыме неожиданно?

– В каждом населенном пункте у нас был герой, который нас ждал. Например, в Среднем Васюгане это была Зоя Ивановна Петушкова, мы созвонилась заранее и договорились, что переночуем у нее, гостиниц там нет. Остальных искали уже на местах. Переживали, что все очевидцы очень преклонного возраста, поэтому постарались записать некоторых заранее. И так получилось, что Евдокия Григорьевна Пахоменко, которая год ждала расстрела, умерла 23 мая. Мы как раз ее и записали раньше.

–​ Пять лет назад телекомпания ТВ-2 была уничтожена властями. Сейчас остался только интернет сайт ТВ-2. Видеопроизводство – штука дорогая. Как вам удается находить деньги на съемки фильмов?

– У нас были экспедиции, куда вкладывались я, мой оператор Саша Сакалов и водитель-волонтер, который всю жизнь смотрел ТВ-2, и с детства мечтал поехать с нами. Но в последнее время средства на поездки собирают люди – наши зрители. Сборы самые минимальные: на бюджетные билеты, бензин, еду. Всех, кто перевел хоть рубль, мы указываем в конце в титрах. В этом фильме приняли участие 42 человека. Один из них полностью закрыл нам сбор. Это Александр Гезалов, основатель и руководитель "Наставнического центра Александра Гезалова".

Сам Александр Гезалов говорит, что он бывший выпускник детского дома и всю жизнь занимается темой социального сиротства.

– Для меня было важно поддержать то, что имеет отношение к сиротству времен войны. Об этом мало говорят, в Советском Союзе этим практически никто не занимался, считалось, что детских домов у нас не было. Я прочитал, как будет происходить экспедиция, насколько это будет сложно, что ребята будут идти по воде, и решил поддержать, чтобы она обязательно состоялась. Результат оправдал ожидания. Такие правдивые истории о времени, о людях, о жизни сегодня очень редко можно встретить. В фильме есть голоса живых свидетелей. Они очень ярко рассказывают о том, как это происходило.

Главный редактор Агентства новостей ТВ-2 Виктор Мучник считает, что фильм "Дети Нарыма" состоялся благодаря его героям, очень немолодым людям, которые нашли в себе силы и мужество рассказать правду о своем детстве.

– В наших местах, где большинство семейных историй так или иначе связаны со ссылкой, эта тема всегда задевает за живое. Но одно дело, рассказывать о ней своими словами, показывать архивные фото, а другое – предоставить слово тем, кто все это пережил. Телевизионная камера честная, и она вызывает гораздо больше эмоций. Юлии Корневой удалось найти потрясающих героев, у каждого из которых своя история. И именно это очень подкупает в фильме. Когда после выхода фильма люди стали активно писать, делиться своими историями, стало понятно, что в той или иной форме нужно делать продолжение. Например, мне позвонил мой однокурсник, немец по происхождению, и сказал, что одна из поварих, которая работала там в детских домах, его мама. И таких продолжений много. Я с большим пониманием отношусь к тому, что нам помогают осуществлять поездки обычные люди, наши зрители. И говорю ребятам, что если ТВ-2 все-таки сумеют добить, "Экспедиция" выживет, потому что есть люди, готовые ее поддерживать. И речь ведь не только о деньгах, не у всех есть деньги. Удивительно, но всегда находятся те, кто и лодку найдет, и палатку принесет, да все что угодно сделает, чтобы съемки состоялись.

– Одна из героинь фильма "Дети Нарыма", Зоя Петушкова, говорит, что благодарна Сталину за то, что он создавал детские дома. В чем причина, на ваш взгляд, такой "сталинизации сознания"? Ведь её родители и она сама пострадали от репрессий, проводимых именно Сталиным.

– Во многих обществах, устроенных по монархическому принципу, царь, король, император – это символ существующего порядка. Людям кажется, что верховный правитель чего-то не знает, он не виноват, это его окружение творит безобразия. Людям свойственно верить, что есть в мире какая-то высшая справедливость. И очень трудно принять мысль о том, что мир в целом может быть не справедлив. Поэтому и хочется, чтобы где-то наверху сидел кто-то справедливый. Я слушал эту женщину и думал, что ведь она хороший человек с тяжелой судьбой. Большая часть ее жизнь прошла при советской власти. И ей не хочется эту свою непростую жизнь перечеркивать.

Поэтому в ее мироощущении и появляется Сталин, который заботился о детях. Причем в глубине души, она понимает, почему эти дети оказались в детских домах. Просто свести две эти мысли между собой ей тяжело, травматично, она не хочет этого делать. К слову, это и сейчас работает. Я встречал молодых людей, которые и про наше время склонны рассуждать точно таким же образом: "Путин не знает, Путин не виноват, это на местах сидят плохие люди". Этот стереотип достаточно устойчивый и живучий, он есть не только в России. Он свойственен человеку, его трудно преодолевать. Людей той эпохи бессмысленно и ненужно переубеждать, и я бы их не судил строго. А вот с нынешним поколением можно работать. Отчасти для этого мы и снимаем наши фильмы, – рассказал Виктор Мучник.

"Экспедиции ТВ-2" стартовали в 2003 году и больше десяти лет были любимой программой телезрителей Томска. После того, как ТВ-2 отключили от эфира в 2015 году, "Экспедиции" перекочевали в интернет и теперь организуются методом народного краудфандинга. Финансировать этот проект может каждый, кому небезразлична судьба своих предков и настоящая история своей страны.

Фото: Деревенское кладбище. Васюганские болота. Каргасокский район. Томская область. 2020 г.

Помощь сайту: Отправить 100 рублей

Одежда от "Провидѣнія"

Мастерская "Провидѣніе"

Источник — https://www.sibreal.org/