20 сентября меня как художника-постановщика игрового кино пригласили на торжественный вечер телевизионщиков и киношников в шикарный элитный отель под названием «Ренессанс Москва Монарх», где проходил 16-й национальный телевизионный конкурс ТЭФИ-2010.

На этой очередной «тусовке» штатных и заштатных работников советской и постсоветской кино- и теле-индустрии, шоуменов, преимущественно нерусской внешности, я чувствовал себя совершенно чужим.

В номинации лучшие работы художников были выбраны три исторических телесериала: «Адмирал», «Вольф Мессинг» и «Исаев». Первый фильм про легендарного адмирала А.Колчака, кстати говоря, именно этот фильм получил приз («золотую статуэтку»).

Второй - про известного еврея-колдуна, сбежавшего из гитлеровского рейха в сталинскую совдепию. Третий - про чекиста Исаева (он же Штирлиц), который в 1920-е годы боролся с белогвардейцами и русскими монархистами.

Мне, к сожалению, пришлось работать на последнем (на «Исаеве»). Хотя вначале планировалось, что я буду работать на первом (на «Адмирале»). Прежде чем пригласить кого-либо из художников-постановщиков на съёмки этого фильма пригласили меня, что вызвало во мне бурю положительных эмоций. Наконец-то, - думал я, - и мне повезло снимать кино про наших, про русских, а не про советских героев.

Однако радость моя, увы, была недолгой, во-первых, руководство Первого канала ЦТ, которое являлось заказчиком, не утвердило мою «скромную» кандидатуру, во-вторых, от первоначального сценария, в котором правдиво рассказывалось о всех подвигах адмирала А.Колчака (начиная с его арктических экспедиций и русско-японской войны, заканчивая его беспощадной борьбой с юдобольшевизмом), остались лишь жалкие крохи, поскольку весь фильм по требованию заказчиков свели к наполовину выдуманной «романтическо-любовной истории».

К сожалению, выбор у кино-художника не столь велик, как это может показаться на первый взгляд, поэтому мне, как и другим киношникам чаще всего приходится принимать различные, в том числе и не самые приятные предложения.

О моём участии три года назад в создании телефильма «Исаев», о моей профессиональной деятельности (на конкурсе ТЭФИ-2010 была отмечена именно работа художника-постановщика и профессионализм всех художников данного фильма, поскольку никаких иных достоинств в нём не обнаружили), и о том, как мне пришлось в разгар съёмочного периода уйти с проекта, передав дела другому художнику (М.Фаросатшоеву), рассказано в моём прошлогоднем интервью, которое я дал своему другу-журналисту Алексею Широпаеву после премьеры «Исаева» на телеканале «Россия».

ВОПРОС: Слава, как ты думаешь, появление фильма «Исаев» - это, скажем так, причуда судьбы, случайность или за этим кроется некая серьезная тенденция, о которой в последнее время говорят все больше? Я имею в виду попытки режима реанимировать советское наследие, а многие прямо говорят о торжестве неосовка. Как ты считаешь фильм, над которым тебе довелось работать, вписывается в эту тенденцию? Скажи, а насколько широкий отклик в обществе может вызвать нынешняя реанимация советчины? Как говорится, пипл будет хавать? Я спрашиваю как у кинематографиста, знающего спрос публики.

ОТВЕТ: Возврат к прежним идеалам совдепии конечно же явный, однако утверждать, что именно сейчас или чуть раньше, например, с возвращения гимна и красного знамени началась некая медленная, но верная реставрация коммунистического режима я бы не стал. Этот режим у нас никуда и не исчезал. Мы как жили в оккупированной стране, так и живём. Разве состоялся суд над иудами-коммунистами, которые потопили в крови, сгноили в тюрьмах и лагерях или уморили голодом десятки миллионов, а сотни миллионов по этой причине просто не появились на свет, разве эти преступления, этот геноцид русского народа был когда-то осуждён и пригвождён к позорному столбу? Разве сравняли с землей мавзолей, где возлежит главный палач-людоед? Разве поскидывали с кремлевских башен комунячьи пентаграммы или убрали большевистские кости с Красной площади? Разве погасили сатанинский вечный огонь, вернее огни, полыхающие в каждом российском городе? Разве снесены советские идолы - памятники Ленину и другим красным бесам, испоганивших Русь? Разве куда-нибудь исчезли чекисты с их тайными архивами, где хранятся свидетельства их преступлений? Разве перестали очумевшие советские люди с красными знаменами и звездами на лбу отмечать советские праздники 7 ноября и 9 мая, разве перестали они выходить на парады и демонстрации, и вообще, разве исчезли эти самые советские люди??? Нет и еще раз нет. Поэтому-то и фильмы снимаются соответствующие, советско-патриотические про героев-чекистов и красноармейцев-победителей. Как говориться, спрос рождает предложение (это касается не только киношного ширпотреба, но и существующей власти; т.е. у власти стоят именно те недоумки, которых заслуживает этот народ). Достаточно бегло пройтись по сайтам, где бурно обсуждается «Исаев», и все станет яснее ясного. Практически ни одного идеологического неприятия, ни одного антикоммунистического протеста, т.е. весь советский народ принимает молодого Штирлица на ура. Лишь изредка среди «интеллектуалов» можно встретить критику явных ляпов и непрофессионализма, но только не оппозиционность режиму. Увы, я действительно участвовал в создании этой агитки, т.е. понимая природу зла, все-таки пользовался его благами, хотя давным-давно по капле выдавил из себя советского раба. Впрочем, это вопрос моей совести.

ВОПРОС: Как известно на днях товарищ Путин встречался с киношниками и выделил им денег. Надо понимать, что фильмы вроде «Исаева» будут появляться снова и снова... Ты не знаешь о таких проектах? Чего нам еще ждать?

ОТВЕТ: Насколько мне известно, Путин и Михалков готовят какую-то грандиозную реформу кинопроизводства. Среди киношников давно и упорно ходят слухи о том, что Мосфильм вот-вот объединиться с другими киностудиями, пребывающими в настоящее время в упадке, как студия Горького или Центрнаучфильм, например. Что на базе этих предприятий будет создан некий кино-гигант под окормлением государства, за которым будет не только контрольный пакет акций, но и последнее слово, т.е. придет конец продюсерскому «бесконтрольному» кино и снова настанет время цензуры, худсоветов и прочих советских идеологических институтов. Возможно, на Мосфильме в связи с переменами к «лучшему» снова заработает и 1-й отдел (госбезопасность, для тех, кто не знает), который в свое время (после моего возвращения из ссылки в 1987 г.) запретил мне как неблагонадежному и инакомыслящему быть штатным художником студии.

Какие фильмы, говоришь, снимают сегодня? Ничего из ряда вон выходящего. Это все те же фильмы, которые с удовольствием, как ты выражаешься, «хавает пипл», в основном продолжение уже полюбившихся, имевших коммерческий успех сериалов, например, «МУР», «Любовь-морковь - 3». Как всегда востребованы фильмы про войну и бандитско-ментовская чухня.

ВОПРОС: Мне кажется «Исаева» вполне можно было бы показать по телику в брежневские времена. Однако, в художественном отношении, в плане раскрытия темы белых такие советские фильмы как «Служили два товарища» или «Бег» на несколько порядков выше «Исаева». То есть этот фильм не просто возврат к совку, а к его худшим пропагандистским штампам, порой в духе известного полотна Иогансона «Допрос коммунистов». Дело в том, что в основу был положен заведомо гнилой литературный материал - текст писателя-чекиста Семенова, апологета советских спецслужб. Кому, интересно, пришло в голову обратиться к этому материалу? Урсуляк как-то по телику сказал, что это его идея.

ОТВЕТ: Ты сам же и ответил на этот вопрос. Идея создать долгоиграющий сериал (в ближайшие годы следует ждать появления новых «мгновений» с новым Штирлицем) действительно принадлежит Урсуляку, который уверял нас, что давным-давно мечтал снять кино-детектив по всем произведениям Юлиана Семенова. «Исаев» хоть и уступает «Бегу» и «Двум товарищам» (ты забыл упомянуть «Операцию Трест» и «Адъютанта его превосходительства» из той же оперы), но с профессиональной точки зрения он близок фильмам именно брежневского периода.

Так или иначе, но это такой же пропагандистский штамп, как и вышеперечисленные ленты, учившие нас любить красных и ненавидеть всех кто против них. Единственное отличие, на мой взгляд, отсутствие в тех фильмах пародийности, этакой местечково-большевистской глумливости, которой пропитан «Исаев». Все-таки в тех фильмах враги-белогвардейцы, согласись, не выглядели идиотами. Они были жестоки, коварны, но все равно вызывали уважение. Тоже самое можно сказать про «17 мгновений».

А вот фильм Урсуляка больше напоминает «Подвиг разведчика» с его анекдотически-крылатыми фразами: «У вас продается славянский шкаф?» или «Выпьем за победу...за нашу победу!». Думаю, что фраза из «Исаева»: «Замочили, суки, замочили!», тоже станет крылатой, ее уже подхватил советский народ. Причём, Урсуляк явно не хотел опошлить свое произведение (просто у него такой менталитет, по-другому у него не получается), наоборот он стремился подражать именно качественным советским фильмам.

Об этом я знаю не понаслышке. Не раз он советовал мне и другим членам группы пересмотреть внимательнее, например, «Операцию Трест». А сцена венчания Исаева с Сашенькой разве не содрана из «Двух товарищей»? Оттуда же брошенный мятущийся по причалу конь. Сцена с бегущими белогвардейцами на отплывающем пароходе оттуда же. Правда, такие же сцены есть в «Тихом Доне» и «Беге». Эпизод из «Бега» мы изучали вместе с Урсуляком, поскольку из-за отсутствия старых кораблей перед нами стоял вопрос о дорогостоящем декорировании почти современного действующего парохода.

ВОПРОС: А как себя на площадке позиционировал Урсуляк? Понятно было, за кого он лично? Говорят, он ходил на съемочной площадке в фуражке со звездой? А как складывались ваши отношения? Ты ведь не скрывал своих взглядов.

ОТВЕТ: Сначала трудно было понять за кого он, иногда даже казалось, что Урсуляк настроен антикоммунистически, но, в конце концов, его революционно-местечковое нутро проявилось, и проявилось оно в отношении казачества. Я действительно не скрывал свои антисоветские взгляды, не скрывал, что когда-то был атаманом Московской казачьей заставы затем атаманом округа. Собственно говоря, скрывать мои убеждения было бессмысленно, ведь они нарисованы у меня на теле. Только дурак не поймет, что может обозначать казачий крест из топоров в виде свастики. Так вот, однажды летом 2007 г., когда мы приехали в Талин на выбор натуры, я рассказал Урсуляку свой странный сон. Мне привиделось, что какие-то чекисты и он вместе ними с красными звездами на лбу (Урсуляк в самом деле любил носить американскую кепку с ярко-красной пентаграммой) ведут меня на расстрел. Выслушав мой рассказ, Урсуляк усмехнулся и сказал: «Ну что ж, гипотетически такое вполне могло бы случиться, учитывая военное прошлое моих предков и твое казачье происхождение». Подсознательная нелюбовь этого режиссера к казачеству проявилась в фильме. Большей пошлости, чем исполнение атаманом Семеновым под балалайку кабацкой песни «Чубчик кучерявый», трудно представить. Для ставки Семенова я изготовил казачье знамя с православно-монархической символикой и традиционными лозунгами, которых придерживался атаман. Кроме того, декорируя деревенский интерьер атаманской ставки, я на видном месте рядом с иконами повесил изображение русского царя Ивана Грозного, которого, как известно, особо почитал Семенов (к сведению тех, кто не знаком с русской историей, Иоанн Четвёртый был прославлен Русской Православной Церковью как местно-чтимый святой, а при императоре Николае Втором готовилось его общецерковное прославление). Однако, эти символы белоказаков, раскрывающие духовную и идеологическую сущность антикоммунистического движения, так и не вошли в фильм. Увидев чёрное знамя со словами: «Слава Христу! Смерть антихристу!» и старинный графический портрет Грозного царя, он не стал со мной полемизировать, а просто взял и проигнорировал символы, которые мешали его замыслам по созданию пародии. Пришедший после моего ухода художник-мусульманин из Таджикистана, декорировавший каюту Семенова, естественно, не стремился к правдоподобности, что вполне устраивало Урсуляка. Подобные разногласия между нами были не редкостью на съемочной площадке. Например, однажды я велел своим помощникам написать на броневике белых два характерных для того времени лозунга, которые в частности использовал барон Унгерн (в фильме он фигурирует как генерал Штернберг): «Смерть жидам и коммунистам!» и «За веру, царя и отечество!». Но Урсуляк решил ограничиться только одним монархическим лозунгом, притом прошёлся в адрес художника-постановщика, знаю, мол, к чему он клонит. Однажды я спросил Урсуляка, смотрел ли он ранний фильм А.Рогожкина «Чекист» (начало 90-х), где показана страшная правда о кровавых преступлениях чекистов, и почему по его мнению этот фильм не демонстрируют на телеэкранах. Почему показывают любую ложь и полу-правду, как блины пекут сериалы о ментах, о бандитах, о проститутках и гомосеках, но никто не снимает правдивые фильмы о картавых кровопийцах. Урсуляк отреагировал более чем спокойно, давая понять, что он обо всём прекрасно осведомлён. Это напомнило мне хладнокровно-циничную реакцию Ельцина, который на вопрос какого-то журналиста, знает ли он обо всех ужасах убийства царской семьи, как-то туповато улыбался и переглядывался с Яковлевым, что явно говорило о том, что эти люди не только знают всю правду, но и причастны к старым кремлёвским тайнам, скрытым под мавзолеем, поскольку сами являются родственниками и наследниками цареубийц.

ВОПРОС: Ты имеешь в виду масонский храм под мавзолеем, о котором рассказывали по ТВ?

ОТВЕТ: Именно его, где по утверждению многих исследователей до сих пор хранятся головы царской семьи, и где проходят инициацию все кремлевские временщики. Не удивлюсь, если нынешний президент имеет какое-то отношение к цареубийце Медведеву.

ВОПРОС: На определенном этапе ты ушел из съемочной группы. Расскажи, как это было.

ОТВЕТ: Произошло это после того, как Урсуляк решил «творчески» по-революционному подойти к сцене так называемого венчания Исаева («беспартийного большевика», на котором и креста-то не было) и обманутой им Сашеньки. Ему показалось мало фальсификаций, захотелось прибавить ещё. Неуемной натуре помимо пошло-пародийных белых казаков, контрразведчиков, немецких и японских шпионов, пародийного графа-налётчика, гуляющего по советской Москве в офицерской форме, понадобилось еще и глумление над Православием. Поясню. Я не возражал, когда по настоянию режиссёра в качестве реквизита на складах Гохрана должна была использоваться церковная утварь, Чаши, Дарохранительницы и т.д. в конце концов, именно из награбленного в русских церквях золота и драгоценностей в основном и состояло то самое «пролетарское достояние», которое затем оказалось у американского миллионера Хаммера и других заморских друзей Ленина и Троцкого. Я не возражал даже тогда, когда режиссёр собирался в качестве мишеней для красноармейцев использовать иконы (разумеется, имитацию). Такое кощунство тоже было не редкостью (правда, от этих задумок Урсуляк вовремя отказался). Но я встал на дыбы, когда узнал о его намерении в сцене «венчания» показать, как русские священники и монахи «эвакуируют» из храма иконы, т.е. собственными руками разоряют церковный алтарь, якобы, спасая ценности от нашествия большевиков. Сначала я попытался объяснить ему, что православные христиане подобного совершать не могли в принципе. Что он вольно или невольно приписывает русским христианам то, что в это время совершали только безбожники-комиссары, что ни при каких обстоятельствах, какие бы беды не приходили на Русь, алтарь и храмовое имущество никто (ни священники, ни прихожане) никогда не растаскивал по углам. С собой в эмиграцию наши предки действительно увозили реликвии, в числе которых, конечно, могли быть и особо почитаемые иконы, но только не алтарные иконы. Что же мы увидели на экране? На наших глазах люди в рясах вынимают иконы, спускают их на верёвках, упаковывают, а на месте икон зияют чёрные дыры, перед которыми священник продолжает совершать таинство. Ну, не абсурд ли?! Урсуляк отказался меня слушать. Тогда я предложил ему выслушать мнение консультантов - священников или музейных работников-экспертов, которые, кстати говоря, поддержали мою точку зрения (даже сохранилось письменное заключение директора Ярославского музея, где проходили съёмки), но Урсуляк продолжал стоять на своём. У меня не оставалось выбора. Я написал заявление об уходе, в котором изложил свою принципиальную позицию. При этом решил напомнить ему поучительную историю из жизни Кукрыниксов. Когда-то при Хрущеве им поручили нарисовать цикл карикатур, высмеивающих церковь, но эти безбожники почему-то отказались. Об этом узнали наверху, попытались на них надавить, но они заявили, что слишком старые для того, чтобы играть в эти игры, что близок час, когда им возможно придется предстать пред Богом и поэтому на всякий случай они не хотят портить с Ним отношения. Мой рассказ остался не понятым, а мое заявление было для него полной неожиданностью, но уговаривать меня остаться Урсуляк не стал.

ВОПРОС: По ходу съемок тебе довелось побывать в Эстонии, у тебя там были интересные встречи. Расскажи подробнее о своих впечатлениях, об этой стране, об атмосфере, о людях. Не зря русское население Печерского района, что на границе с Эстонией, в массовом порядке обзаводится эстонскими паспортами?

ОТВЕТ: Прежде всего, хочу сказать, что эстонцы, как и любые другие прибалтийцы, не испытывают какой-либо патологической ненависти к русским. Это вранье, созданное советскими патриотами. Большая часть эстонцев, действительно относится плохо, но не к русским, а к советским, особенно к тем «великодержавным шовинистам», которые смотрят на Эстонию как на свою вотчину, по-хамски называя себя их благодетелями и освободителями. Я же сразу нашел общий язык с нашими эстонскими помощниками, которые вначале были более чем настороженны. Причем со временем появилось настолько полное взаимопонимание, что мы стали откровенно говорить на разные интересующие нас темы. Более того, они оказали мне неоценимую помощь (не только в качестве переводчиков) в поиске нужных мне книг об эстонском антисоветском сопротивлении. Впервые мы приехали в Таллин, когда все СМИ РФ кричали о недопустимом отношении эстонских властей к бронзовому советскому солдату, которого буквально накануне убрали из центра. Мне запомнился один русскоязычный бомжеватого вида нетрезвый таллинец, который рассказывал нам о том, как они защищали этот памятник от «эстонско-фашистских посягательств» и о том, как «русским» приходится выживать в этой стране. О какой любви о каком уважении может идти речь?! Думаю, тем, кто сейчас обзаводится эстонскими паспортами в приграничных районах, рано или поздно придется сделать выбор - кто они, русские или советские?! Если последнее будет доминировать в их сознании, тогда им уготована судьба этого русскоязычного таллинца, т.е. судьба вечного изгоя-чужака. Но больше всего мне запомнилось посещение знаменитого частного музея эстонского сопротивления, куда пригласили не только меня, но и Урсуляка и всех членов группы, прибывших на выбор натуры. Хозяин музея, которого называют, чуть ли не главным нацистом современной Эстонии, который, к стати говоря, до сих пор переживает нападки властей и провокации антифашистов, долго рассказывал нам о «лесных братьях», воевавших с советскими оккупантами вплоть до 1970-х годов. Последний герой сопротивления, это поразило меня больше всего, погиб в 1978-м, попав в западню чекистов. Представляешь, Леха, когда мы с тобой, будучи молодыми, бродили по Москве и читали стихи Есенина, там, в Эстонии все еще продолжалась борьба?! Невероятно. Хозяин, показавший нам комнаты набитые аккуратно смазанным оружием, оставшимся от «лесных братьев», заверил нас, что и бронетехника (стоящие на улице танки и самоходки) и автоматы с пулеметами находятся в полной боевой готовности. Что при желании мы всегда можем приехать к нему в гости попариться в его сауне, выпить собственного приготовления шнапс и пострелять по мишеням. Не могу не рассказать об одной забавной сцене. Когда мы стояли у стенда с фотографиями вождей советской Эстонии, хозяин стал перечислять их далеко не эстонские и не русские фамилии, акцентируя внимание на том, что и в России (как нам должно быть известно) хозяйничали Троцкий, Луначарский, Ярославский, Зиновьев, Радек и другие. Нужно было видеть в этот момент лица Урсуляка и его друга-эмигранта американца Миши Суслова (оператора-постановщика, считающегося антисоветчиком, который как огня боится совдеповских тюрем, в свое время он снимал фильмы о Ленине). Они, словно нашкодившие гимназисты, застигнутые врасплох, не знали, как реагировать на слова хозяина, резавшего правду-матку. Казалось, что им легче под землю провалиться, чем выслушать такое. Надо сказать, что совковый шовинизм проявился и в группе. В последний съемочный день (эту историю мне рассказали потом, поскольку я уже не работал) наша не очень трезвая молодежь (осветители и другие киношники) пришла отметить окончание съемок в Эстонии в знаменитый таллинский пивбар, где варят не только живое пиво, но еще звучит живая музыка и исполняются традиционные танцы, не только эстонские, но и тирольские, и баварские. Так вот, хорошенько поддав, они стали вести себя не как гости, а как бронзовые солдаты. Выказывая пренебрежение ко всему нерусскому, они стали шуметь, материться, перебивать музыкантов и танцоров, требуя исполнить их любимые песни типа «Поворот» Макаревича или «Я рожден в советском союзе» Газманова, и вообще вели себя крайне вызывающе. В итоге спровоцировали массовую драку. На следующий день «горячие эстонские парни» собирались, было, как следует проучить незваных «русских гостей», но члены группы успели уехать восвояси.

ВОПРОС: Есть ли в нынешнем российском кино удачные, на твой взгляд, работы?

ОТВЕТ: Конечно, есть, хотя и они не так откровенны, как хотелось бы. Впрочем, в оккупационных условиях нельзя требовать от создателей фильма чего-то большего. И за это надо сказать им спасибо. Если у зрителя голова, а не тыква на плечах, если в его груди сострадательное сердце, а не камень, тогда он поймет, и посмеется, и поплачет. Я уже упомянул о фильме Рогожкина «Чекист», к этому же периоду относится легендарное «Собачье сердце», хочу также отметить замечательный кино-сериал «Есенин», впервые открывший зрителям глаза на смерть поэта, которого тайно, подло убили чекисты. Не менее интересен, на мой взгляд, кино-сериал «Штрафбат» или скандальный фильм «Сволочи». Хоть в них и присутствуют советско-патриотические нотки, но по своей правдивости, по тому, как показана война глазами советских зеков, им нет равных. Говорю так потому, что знаю о жизни штрафников и уголовников (в том числе малолетних) не из книжек, а со слов моего покойного отца, в 1942-м взятого из лагеря и воевавшего в штрафбате, чудом спавшегося в то время, когда безоружных штрафников как стадо гнали на минные поля. Но самый замечательный фильм, который в последнее время вышел на экран, на мой взгляд - «Тарас Бульба». О нем можно не только говорить до бесконечности, не только на его примере изучать историю, но и смотреть его сколько угодно. Причем каждый раз у меня наворачивается слеза, каждый раз меня берет гордость, и хочется еще и еще раз сказать наше родное казачье слово: «Слава Богу, что мы казаки!». Я вообще кинематографическую ценность определяю довольно просто, если ты сопереживаешь, если по спине бегут мурашки и хочется плакать и смеяться, причем одно немыслимо без другого, значит, фильм действительно удался, значит, это правда. Парадокс, но даже неправду в кино можно превратить в правду. Это понимали и этим пользовались советские талантливые режиссеры, такие, например, как Сергей Бондарчук, снявший не один пропагандистский прокоммунистический фильм. Самый яркий из них «Судьба человека», который до сих пор вызывает сочувствие и сопереживание зрителей. Именно в этом сила кино, Ленин был не дурак, когда заявил, что «главным из всех искусств для нас является кино». Просек, гаденыш, его особенную силу. Не музыка, ни живопись, ни литература так не воздействуют на сознание людей, как воздействует кино. Этим-то и пользуются до сих пор строители (вольные каменщики) «нового мирового порядка», используя кино не для спасения души, а для разжигания страстей. Как тут не вспомнить определение русского народа, принадлежащее, кажется, Достоевскому: «русский подобен дереву - из него можно вырезать икону, а можно дубину для разбоя». Так вот, встречаются все-таки те, кто пытается резать иконы. Но все это лишь крупицы, которые не в состоянии изменить образ всего отечественного кинематографа, все это дробинки для слона (зрителя). А пока, как сказал современный русский поэт Николай Боголюбов: «Проснуться миру не дано, пьет кровь драконова химера. Скрепит советское кино, проходят строем пионеры».

ВОПРОС: Недавно прошел день памяти жертв политических репрессий. Отметил? Ведь ты бывший лефортовский сиделец. Расскажи немного об этой странице своей жизни.

ОТВЕТ: Честно говоря, не отмечаю такие даты. Как-то нелепо выглядят люди, убежденные в том, что настали другие «свободные времена», когда даже у стен Лубянки можно открыто поминать своих погибших отцов. Это напоминает мне сходняк в тюремном дворике или в лагерном бараке, когда начальство смотрит на происходящее снисходительно сквозь пальцы. Я уже говорил, что ничего не изменилось, что большевистский режим крепчает день ото дня, бросая за колючую проволоку своих недоброжелателей, в основном русских, причем политзаключенных с каждым днем становиться все больше. О каком дне памяти жертв политических репрессий в такой ситуации можно говорить?! Я осознано стал врагом существующего режима в 19 лет, в свои 24 года попал за решетку, затем была ссылка, затем в годы «перестройки» меня вместе с другими политзаключенными соизволили «простить» и отпустить. А при Ельцине даже реабилитировали, правда, почему-то не до конца, поскольку прав и привилегий, которые предоставлены жертвам сталинских репрессий, я так и не получил. Подробно об этой и другой странице моей жизни я подробно написал в автобиографическом романе «Мои этапы», который увидел свет в прошлом году. Кстати говоря, мизерный тираж этой книги был издан мной за границей в Севастополе, когда я был в командировке как раз на съемках фильма «Исаев». Моя бунтарская, революционная молодость сменилась контрреволюционной зрелостью, которая с годами лишь усиливается. О моей многолетней враждебности режиму знает любой чекист. Я никогда не забываю о том, что Лефортовская тюрьма, где я сидел, где были повешены наши белые атаманы (Краснов, Шкуро, Панвиц и др.) по-прежнему функционирует. Время не праздники отмечать, а говорить правду, бороться против лжи и полу-правды, бороться со злом.

РУССКОЕ КИНО

Говорить о постсоветском кинематографе можно до бесконечности, хочу отметить лишь главное - практически все киношники и телевизионщики (бывшие граждане СССР и нынешние граждане РФ) по-прежнему вольно или невольно служат существующему инородному режиму, участвуя в создании либо лживой истории, прославляющей «героев» антирусского советско-большевистского государства, либо в развлекательной кино- и теле-индустрии. Разнообразная продукция этой индустрии затуманивает мозги и без того отупевших зрителей.

То есть, телеэкран по-прежнему насаждает чуждые постсоветские идеалы и отвлекает людей при помощи юморных, детективных, любовных и других выдуманных (надуманных) историй от реальных насущных проблем, не освобождая, а закабаляя сознание и души людей. При этом были, есть и будут среди киношников и такие творческие люди (хоть их не так много), которые оппозиционно настроены к этому режиму, я имею в виду искренних художников экрана, которые хотели бы и готовы донести до зрителя правду, а не ложь.

Но для этого требуются большие деньги, а они, как известно, находятся в нерусских, более того, преимущественно в антирусских иудейских руках, которые не позволяют снимать что-либо антисоветское, что-либо спасительное для души. Лично я, например, готов принять самое активное участие в создании достойного фильма, истинно русского национально-православного кинопроизведения, свободного от инородного диктата.

Недавно я подготовил заявку, которую я предлагаю вашему вниманию в надежде на то, что найдутся, может быть, русские обеспеченные люди, готовые принять участие в финансировании проекта. Уже проведены предварительные переговоры с продюсерами, которые готовы участвовать в проекте, если найдутся люди, готовые вложиться в кинопроизводство.

Итак, предлагается вниманию проект полнометражного художественного фильма (рабочее название ИСПОВЕДНИК, жанр: политическая драма-фэнтези, экранизация рассказа «День победы»). Основная идея фильма - конфликт двух мировоззрений советских (постсоветских) и антисоветских людей. События фильма разворачиваются в недалёком будущем где-то в 2020-30-х годах.

Российское государство наконец приобрело статус православной страны, в которой восстановлена традиционно-национальная царская власть во главе с Георгием Первым из рода Романовых, отныне страна называется Российская империя, однако «император» номинальный, а реальная государственная власть, как это обычно бывает при конституционной монархии, находится в руках премьер-министра Владлена Владленовича Перепутина.

Во всех госучреждениях висят портреты «тройки» - царя, премьера и патриарха. В это время в Москве произошло чрезвычайное событие, кто-то взорвал в центре столицы часовню-памятник, возведённую у кремлёвской стены над вечным огнём. Такие часовни-памятники по указанию очередного патриарха Мефодия стали возводить повсеместно во всех городах страны.

В каждой часовне из звезды (т.е. из-под земли) полыхает вечный огонь, но эта московская часовня главная святыня РФ, охраняемая государством, в ней с некоторых пор хранятся национальные реликвии - знамя победы, останки-мощи недавно канонизированных героев страны генералиссимуса Сталина, маршала Жукова и др. военачальников, победивших гитлеровский фашизм.

Сюда в день победы и в др. памятные дни на поклонение приходят все первые лица страны - царь со своим семейством, премьер со своими министрами и патриарх со своими архиереями. Сюда же совершить ритуал поклонения приходят все остальные национальные и религиозные лидеры (президенты, имамы, раввины, кардиналы, ламы и т.д.), которые, признавая родственное им обновлённое православие, ставшее не только российской государственной религией, но ещё и составной частью всемирной религии общечеловеческих ценностей, также почитают святых героев-победителей.

Взрыв и возникший пожар наделали больше шума, нежели нанесли урон, поскольку никто не пострадал. Однако общественность и представители Московской Патриархии возмущены произошедшим вандализмом. В этом преступлении обвиняется задержанный представитель катакомбной Русской Православной Церкви, хотя он явно не причастен к взрыву.

Просто-напросто властям нужен прецедент, повод для развязывания полномасштабного преследования инакомыслящих и инаковерующих, особенно против тех, кто не признаёт российскую власть законной, считая нового царя самозванцем, патриарха ересиархом, а саму российскую власть преемницей советско-большевицкого оккупационного режима или просто властью антихриста.

При этом катакомбники называют себя «борцами за Белую идею», которые сопротивляются «красным поработителям», считая русско-советскую (гражданскую) войну, начатую в 1917-ом ещё неоконченной. Внутри страны не прекращаются локальные войны и теракты на национальной и религиозной почве, причём не только на Кавказе. То там, то здесь стали появляться небольшие вооружённые банды, по примеру первой, которая появилась летом 2010-го в Приморье. Бандиты называют себя русскими или белыми партизанами, которые баламутят народ, призывая его к борьбе против оккупантов, к вооружённому восстанию, к свержению «антирусской власти».

В свою очередь существующая «православно-монархическая» власть, чувствуя себя не вполне уверенно, бросает все свои силы (полицию, армию, спецназ, танки, авиацию и т.д.) на подавление этого экстремистского сопротивления, называя его не иначе, как «возрождением русского фашизма и неонацизма», несмотря на это, народное волнение только нарастает.

Поскольку жизнь простых людей с переменой формы государственного устройства (возвращения старых дореволюционных символов, названий, должностей, переименования милиции в полицию, российской федерации в российскую империю и т.д.) не улучшилась, а только ухудшилась. В этой кутерьме под раздачу в первую очередь естественно попадают именно катакомбники (тайноцерковники).

Чем-то эта странная ситуация напоминает нам конец XVII - начало XVIII вв., когда всюду преследуемые староверы (противники официальной церкви) не признавали власти монархов и патриархов, безжалостно преследовались и уничтожались. Катакомбников давнишних и непримиримых врагов как советской, так и конституционно-демократической власти, а тем более врагов всемирной религии общечеловеческих ценностей, сравнивают с чеченскими бандитами-террористами и с русскими нацистами-партизанами. Именно их стремятся искоренить в первую очередь, также как после войны искореняли прибалтийских и украинских «лесных братьев».

Арестованный в связи со взрывом Антипин уже судимый в юности за отказ служить в советской армии на открытом судебном процессе смело выступает (как ни странно ему предоставлена такая возможность, ему дают высказаться, поскольку за процессом наблюдают известные международные правозащитники-демократы) с обличением существующей лжемонархической и лжеправославной власти самозванца Георгия Первого и ересиарха Мефодия, возглавляющего Московскую Патриархию.

Подсудимый называет её не иначе как «красной», «советской», «чекистской лжецерковью», которая, начиная с 1920-х гг. погрязла в ересях экуменизма, цареборчества и юдохристианства, а приспособившиеся к советской и постсоветской «антихристовой власти» «красные попы», по его мнению, сочетались с «богоборцами - коммунистами и масонами».

Против «реакционера», «ксенофоба», «сектанта» и «реваншиста» Антипина на суде присяжных (присяжные подобраны соответствующим образом, в основном это бывшие советские номенклатурщики) выступают общественные обвинители. Это председатель фонда ветеранов спецслужб «Альфа» генерал-лейтенант Чеков и представитель официальной церкви отец Глеб Сергианский, которые отстаивают патриотические и национально-монархические взгляды, клеймя позором «раскольников» и «антипатриотов».

Общественные обвинители защищают интересы своей «великой родины», победившей фашизм, а ныне стремящейся вместе со всем международным демократическим сообществом к созданию «нового мирового порядка». Этот порядок, как известно, основан на идеалах свободы, демократии, гуманизма, плюрализма, на общечеловеческих ценностях, на мирных инициативах, на межнациональном, межрасовом и межрелигиозном единстве, на всеобщей безопасности, на взаимопонимании, на сотрудничестве, толерантности и веротерпимости, на научно-технических достижениях, на материальном благополучии всего мирового сообщества, на новых технологиях, на всеобщей компьютеризации и т.д., что Антипин называет «вселенским злом» и «антихристианством».

На процессе, где власти за неимением необходимых доказательств (следователь по секрету сообщил отцу Глебу о таинственном самовозгорании часовни) вынуждены использовать подставных свидетелей, которые «изобличают» Антипина. Его вина полностью доказана, при этом окончательно разоблачены и «вражеские происки» остальных катакомбников, против которых тоже намерены возбудить уголовные дела за попытку «дестабилизировать обстановку» и «свергнуть существующий российский конституционно-монархический строй».

Участь тех, кто называет себя истинно-православными христианами или партизанами, и которых власти именуют бандитами, сектантами или фашистами-власовцами, несомненно, предрешена. Для таких, как Антипин есть только одно наказание - высшая мера, к которой его и приговаривает судья Пилатов (на этом наказании настаивают премьер-министр и даже патриарх).

Антипин явно не ожидает такого резкого поворота событий. Он рассчитывал воздействовать на людей, открыть им правду, исповедуя свою веру, свои убеждения, но присяжные и присутствующие в зале откормленные москвичи все как один встали на сторону власти против «врагов народа» как во времена ленинско-сталинской диктатуры. Смертный приговор вынесен, но сотрудники госбезопасности предлагают Антипину подписать уже написанные ими бумаги на имя царя, патриарха и премьер-министра, в которых он-де раскаивается и просит о помиловании.

Если он подпишет, ему обещают не только сохранить жизнь, но и свободу, беспрепятственный выезд за границу вместе с женой и сыном. Ради этого в тюрьму сотрудники спецслужб даже приводят малолетнего сына Антипова, через которого пытаются психологически воздействовать на упрямого религиозного фанатика, не желающего изменять своим убеждениям и просить пощады у врагов. В душе Антипина идёт борьба, ведь искушения слишком велики, однако после колебаний он отказывается подписать бумаги, предпочитая умереть исповедником.

Казнь происходит тайно, как при большевиках. Перед смертью приглашённый к Антипину тюремный священник очень похожий на отца Глеба предлагает осуждённому покаяться и причаститься, но тот отказывается от услуг лжецеркви. Полицейские органы торжественно передают в храм отцу Глебу изъятую при обыске в квартире Антипина старинную чудотворную икону. При этом ему же отдают и добытую обманным путём предсмертную записку казнённого, предназначенную жене и сыну. Мировая общественность, будто не замечает этого «незначительного» события в России, всеобщее внимание приковано к тому, что происходит в Иерусалиме. Именно туда съехались все главы всех государств и церквей со всего мира, в том числе и российская «тройка», для участия в торжествах по случаю коронации.

В финале фильма мы видим телерепортаж глазами отца Глеба, перед ним картина - в недавно отстроенном восстановленном иерусалимском храме возводят на престол молодого Израильского царя. «Вот и дождались, слава Тебе Господи, нового Давида, вот и на Святой Земле как на Святой Руси восстановлена власть помазанника Божьего», - с умилением, крестясь, произносит священник-монархист Глеб Сергианский.

Затраты на осуществление данного проекта незначительные, зато отдача как моральная, так и материальная может быть неожиданно большой. Не смотря на то, что это кино интеллектуальное, а не массовое не развлекательное, вызывающее неоднозначные и скорее всего скандальные отзывы. Тем не менее оно не оставит равнодушной и мыслящую аудиторию, и простых зрителей.

Вячеслав Дёмин

Помощь сайту: Отправить 100 рублей

Одежда от "Провидѣнія"

Мастерская "Провидѣніе"

Источник — http://rpczmoskva.org.ru/