Православный мир чтит чудотворный образ Пресвятой Богородицы «Казанский». Много милости излила Матерь Господа чрез него на тех, кто с верой и надежной к нему притекал.
Сколько радости было испытано, сколько горестей забыто теми, кто находился рядом со святыней, молясь предивному лику Владычицы Небесной!
Однако в 1904 году, в день памяти Казанской иконы, у людей на глазах были не улыбки, а слезы: ведь их любимый образ пропал!
Как, вероятно, всем известно, на месте явления в 1579 году чудотворного образа был основан женский Богородичный монастырь. В соборе этого монастыря и находилась икона вплоть до начала двадцатого века. И вот, в 1904 году Россию потрясло известие о похищении святыни...
Кощунство было совершено в ночь с 11 на 12 июля (28 на 29 июня) 1904 года. Момент для кражи преступники выбрали весьма подходящий: дело в том, что с 8 по 11 июля (с 25 по 28 июня) в монастыре находилась принесенная в город Смоленская икона Божией Матери. По этой причине ежедневно совершались длительные праздничные богослужения. 11 июля (28 июня) Смоленская икона покинула монастырь. После Всенощной насельницы монастыря, утомленные, отошли ко сну.
В начале третьего часа после полуночи одна из послушниц по имени Татьяна Кривошеева, выйдя во двор монастыря, услышала приглушенные крики: «караул!», доносящиеся со стороны колокольни. Татьяна разбудила нескольких работников, спящих на сеновале, и двух послушниц. Между тем, вновь раздался крик: «караул!». Кричал, как оказалось, сторож монастыря Федор Захаров. Вскоре он был обнаружен запертым в подвале собора и освобожден. Выйдя из подвала, Захаров сказал: «глядите скорее двери у церкви; несчастье у нас большое, - воры меня сюда посадили».
При осмотре западных дверей собора обнаружилось, что верхний замок сломан и лежит на паперти, а нижний цел. Между створками двери была вставлена доска, в результате чего створки разошлись и образовали отверстие, через которое мог пролезть взрослый человек. Внутренние деревянные двери, запертые с вечера на внутренний замок и задвижку, оказались открытыми. При осмотре самого собора были обнаружены исчезновение чудотворного Казанского Образа Божией Матери и иконы Спасителя. Обе иконы помещались в ковчегах иконостаса.
Преступников привлекли надетые на иконах драгоценные ризы. На иконе Божией Матери их было две, нижняя - золотая и верхняя - жемчужная. Золотая, богато украшенная бриллиантами и другими драгоценными камнями, являлась даром царя Иоанна Грозного. Икона Спасителя также имела ризу, украшенную жемчугом и драгоценными камнями. Каждая из похищенных риз представляла большую ценность. Кроме икон преступники похитили также 365 рублей, взломав для этого ящики в свечных шкафах, в которых деньги хранились…
Слово, сказанное Архиепископом Казанским Димитрием 21 июля (8 июля) 1904 года, в праздник явления Казанской чудотворной иконы Божией Матери, в конце литургии пред молебном, в соборном храме Казанского Богородичного монастыря.
Боголюбезные братья и сестры о Христе!
В каком небывало-великом множестве собрались вы ныне в этом святом храме, наполнивши его до последней возможности! А сколько еще стоит вне храма - полный погост монастырский! С каким трогательным единодушием стеклись вы сюда, на великий, славный, знаменательный праздник чудесного явления Казанской чудотворной иконы Божией Матери!
Но непразднично на душе у всех нас, собравшихся ныне здесь: и священнослужителей и молящихся, и, в особенности, сестер сей Святой Обители.
Как благоговела Казань пред своей великой святыней! Как дорожила она этим явленным знаком особой милости к своему граду Царицы Небесной! Кто из тысяч и тысяч Казанцев в течение трех веков, - Казанцев верных, православных, - не молился пред чудотворной Казанской иконой Богородицы в храмах этой Святой Обители? Сколько здесь, пред святой иконой, слышалось вздохов в беде и напастях!
Сколько пролито пред Пречистым Образом слез в тяжком горе и печали! Вздохов глубоких, слез горьких! Но и сколько облегчения, сколько утешения и радости духовной уносили отсюда все, с крепкой верой и несомненной надеждой притекавшие к Покрову Девы, душу свою изливавшие пред Ея чудной иконой! Как торжественны, радостны всегда были годичные праздники в честь иконы Казанской.
Ныне же наш великий Казанский праздник превратился в скорбь невыразимую, в горе тяжкое, в печаль безысходную. Помрачилась полнота нашей светлой радости духовной! В горестный навсегда день 12 июля (29 июня) учинено неслыханно-тяжкое святотатственное преступление. Дикий изверг человечества похитил святыню, ограбил с нея драгоценные украшения, и, страшно вымолвить, но, по-видимому, теперь несомненно, - святую икону сжег!
Смутилась и поражена печалью Казань! Но Казань ли только? Нет. Весть о невероятно гнусном, ужасном преступлении, о безумно-нечестивом поругании святыни, глубокой скорбью отозвалась во всей православной России. Потому что в Казанской иконе Пресвятая Богородица явила Свое покровительство не над Казанью только, а над всей русской землей от Востока до Запада.
Более трех сот лет тому, с самого зарождения церкви Казанской, едва засиял здесь свет креста Христова, среди тьмы зловерия агарянского, Пресвятая Дева осенила Своим Покровом Христианскую Казань, и явила залог Своих милостей нашему богоспасаемому граду в своей чудотворной иконе Казанской. Церковь Христова под Покровом Богоматери укрепилась в Казани, и свет веры Христовой распространили далеко вглубь зловерного Востока. Опираясь на могучую духовную силу церкви Христовой, православная Россия твердой ногой стала в Казани. Отселе - конец нашествий диких полчищ Азии на Русь Святую. Отселе Казань - опора Руси против зловерного Востока.
Спустя всего несколько десятилетий после явления Чудотворного образа, Казань со своей святыней выступает на защиту самого сердца Руси Православной. В тяжкую смутную годину, когда на Русь надвинулась тьма иноверия западного, когда храмы Божии опустошены были в самой Москве, когда попиралось жестокими западными врагами церкви и России все священное, и отечество изнемогало от вражеского нашествия и разорения, - Пресвятая Дева чрез икону Свою Казанскую явила Покров Свой над всей русской землей. Воинство русское, вставшее на защиту Отечества и для освобождения Москвы от врага, выступило с иконой Богоматери, - списком Казанской чудотворной иконы, - как знаменем борьбы за веру и Отечество, под покровом Пресвятыя Девы.
Полная победа над врагом обратила молитвенно-благодарные взоры всей России к иконе Казанской. Сколько с того времени построено на Руси, по городам и селам, храмов в честь Пресвятыя Богородицы, ради Ея явленной иконы Казанской! В каком бесчисленном множестве распространены по всему миру православному иконы Богоматери, первообраз которых - явленная Казанская икона Божией Матери!
И к некоторым из этих икон с особенно благоговейным почитанием относятся люди благочестивые, как к иконам чудотворным, усердная молитва пред которыми к «Заступнице Усердной» особенно действенна. Казанская икона - честный Покров Богоматери не над Казанью только, но над всей Россией.
И на такую великую святыню Казани, на историческую святыню всей России, посягнула рука нечестивца! И какое бесценное сокровище, быть может, навсегда для нас потеряно.
Как утолить жгучую боль печали при мысли о таком ужасном поругании святыни? Где искать утешения в тяжкой скорби об утрате дивного знамения милосердия к нам Пресвятой Богородицы?
«Утешения не имам, разве Тебе. Владычице мира!» «Моление теплое и стена необоримая, милости источниче, мирове прибежище!» «На Тебе надеемся и Тобою хвалимся!». Такое утешение указывает нам в своих трогательных песнях-молитвах святая Церковь.
Попущением Божиим злой человек похитил у нас наше сокровище, и, быть может, истребил. Но мы крепко надеемся, что Пресвятая Дева не лишила нас Своей милости. Здесь, на этом месте, Она явила свой чудный образ, в молитве пред которым в течение столетий верующие искали и получали утешение и помощь. И мы верим, что матерь Божия и впредь не оставит Своею милостию это священное место, на котором Она благоизволила осенить наш град и страну честным Своим Покровом.
Благочестивыя! Пусть ваша скорбь о тяжкой утрате смягчается молитвенным памятованием о всех милостях, явленных Пречистою в этом месте в течение многих и многих лет. Спешите вы, по прежнему, сюда, в это, освященное молитвенным призрением Богородицы, место, для умиленных молитвенных излияний. Чудотворного образа Казанского телесными очами вы уже не увидите, но почувствуете в душе своей облегчение, утешение и радость, осеняемые невидимым покровом Богоматери, возлюбившей место сие.. Православные всей России с благоговейным усердием молятся Казанской Божией Матери, быть может, никогда не видавши подлинного чудотворного образа Казанского.
Они изливают наполняющие их души чувства пред списками чудотворного образа, и, по силе веры и молитвы, получают просимое. Наша честная Обитель Богородицы имеет точные списки явленной иконы Богоматери. Всегда помня Чудотворный Образ Пречистой, с глубоким умилением и верою молитесь Пресвятой Деве и пред этими, освященными церковью списками Ея явленной иконы, и молитва ваша будет услышана Пречистою: и печаль ваша утолится, горе рассеется, надежда окрылит вас. И вы будете уносить отсюда мир души, радость сердца.
Праздник явления чудотворной иконы Казанской, 8 июля, всегда был для Казани праздником сугубой радости духовной. Ежегодно в этот день благочестивые жители нашего города имели великое утешение молиться в этом храме пред двумя чтимыми святынями Казанской земли - иконами Богоматери: Казанской и Седмиозерной. Ныне мы молитвенно окружим здесь подлинную Седмиозерную и рядом с нею - только список Казанской. Настоящий день - единственный в жизни Казани6 радуемся и скорбим.
Пусть же в нынешний праздник молитва наша к Пречистой будет выражением этого, волнующего нас всех здесь молящихся, сложного чувства: умиления-покаяния. «К Богородице прилежно ныне притецем, грешнии и смиреннии, и припадем, в покаянии зовуще из глубины души: Владычице, помози, на ны милосердовавши».
Помолимся же к Пречистой «умиленною душею и сокрушенным сердцем».
* * *
Итак, весть о похищении чудотворной Казанской иконы быстро облетела Казань. По свидетельству очевидца событий И.М. Покровского: «Толпы народа с раннего утра 12 июля (29 июня) окружили монастырь и, пока было возможно, заполнили собою храм-паперть и даже монастырский двор. Неподдельный ужас и горе выражались на лицах всех, явившихся в обитель разделить общее невыразимое горе.
Горькие слезы лились и у тех, кто рассказывал, и у тех, кто слушал про подробности этого печального события в жизни монастыря и православной Казани. Все чувствовали дорогую утрату монастыря как личную потерю. Никто не верил, чтобы похищение не раскрылось».
Святотатцев нашли достаточно быстро. Главная заслуга в этом принадлежала смотрителю Александровского ремесленного училища Владимиру Вольману. Узнав о преступлении, Вольман предположил, что оно могло быть совершено при помощи разжимных щипцов, заказанных у него в училище. Ими вполне можно было сломать замок наружной двери собора. Эти щипцы 5 июля (22 июня) заказал в училище некий ювелир Максимов, якобы для развода золотых колец.
После некоторых сомнений Вольман 15 (02) июля заявил о своих подозрениях в полицию. Разысканный полицией, Максимов сначала отрицал факт заказа им щипцов в Александровском училище. Однако после очной ставки с Вольманом и его помощником Андреевым сознался в том, что заказал щипцы по поручению своего давнего покупателя Федора Чайкина.
Полиция немедленно, не смотря на поздний вечер, отправилась на квартиру, где проживали Федор Чайкин. Однако Федора и его жены Прасковьи не оказалось дома. Застали на месте лишь мать Чайкиной Елену Шиллинг и дочь девятилетнюю Евгению. Оказалось, что Чайкин уехал, за несколько часов до появления полиции, вместе с Прасковьей на извозчике. Тотчас были приняты меры к их разысканию и задержанию. Предпринятый наспех осмотр занимаемых подозреваемыми помещений ничего не дал.
Вскоре, в результате предпринятых полицией мер, стало известно, что Чайкины отплыли из Казани вверх по Волге на пароходе «Ниагара». 18 (05) июля они были задержаны в каюте прибывшей в Нижний Новгород «Ниагары». У задержанных оказались фальшивые паспорта на имя супругов Сорокиных.
Тем временем полиция произвела тщательные обыски на квартирах Максимова и Чайкина. Жемчужины, найденные в результате обыска на квартире Максимова, а также изъятый у него алмаз, были предъявлены монахине Варваре, состоящей многие годы при иконе. Монахиня опознала их, как украшения с похищенной чудотворной Казанской иконы Божией Матери.
Еще более значительные результаты дал проводившийся в течение четырех дней тщательный обыск на квартире у Чайкина. Лица, производившие обыск, обнаружили много драгоценностей, замурованных в печи и спрятанных в других потаенных местах.
Согласно данным следствия были обнаружены во время обыска: «куски пережженной проволоки, 205 зерен жемчуга перламутровое зерно, камешек розового цвета, обломок серебра с двумя розочками, 26 обломков серебряных украшений с камнями, кусочек золота, 72 золотых обрезка от ризы, завернутые в рукав какого-то платья, 63 серебряных обрезка ризы и венца, пластинка с надписью «Спас Нерукотворенный», серебряный убрус, смятый в комок, и другие подобные предметы». Кроме того, в отверстии, выдолбленном в ножке стола, были обнаружены: «6 ниток жемчуга, весом более 35 золотников, 246 отдельных жемчужин, 439 разноцветных камней, несколько серебряных гаек и обломков украшений и проволока».
В чулане были найдены: «три жемчужины и серебряная проволока». В железной печи найдены: «17 петель, 4 обгорелых жемчужины, кусочки слюды, 2 гвоздика, 2 проволоки, обгорелый газ, загрунтовка с позолотки и обгорелые куски материи».
В котле с водой, в сенях, были найдены: серебряная гаечка и обломок украшения с двумя камешками; на дворе - расколотый камешек и обрывки серебряных ниток. Наконец, в сарае, в сору на поддонке - камешки, мелкий жемчуг, гаечки, обломки украшений, проволоки и металлическая пластинка. Некоторые из этих предметов были опознаны монахиней Варварой и послушницей Евдокией как снятые с чудотворной Казанской иконы, а другие как сходные с ними.
В квартире Чайкина был также найден написанный рукой Максимова проект телеграммы такого содержания: город Обоянь, Долженская волость, Ананий Комов, выезжай немедленно в Казань Федор».
Из допроса Елены Шиллинг стало известно, что ее дочь, известная под фамилией Чайкина, состоит с Чайкиным в незаконном сожительстве и что настоящая ее фамилия Кучерова. Важные показания дала дочь Кучеровой девятилетняя Евгения. Она показала, что «накануне Петрова дня, поздно вечером, Чайкин ушел из дома вместе с Ананием Комовым, приехавшим за несколько дней перед тем в Казань, причем каждый из них взял с собой шпаеру (револьвер); а после того, проснувшись на рассвете, она увидела, что Чайкин рубил секачем (большим ножом) икону Спасителя, а Комов топором - икону Казанской Божией Матери.
Разрубленные иконы были положены в железную печь, после чего бабушка (Елена Шиллинг) зажгла иконы. От Чайкина она слышала, что перед кражей из Казанского монастыря он и Комов сидели на колокольне и были пущены в церковь сторожем, которому пообещали за это 100 рублей. За несколько дней до кражи она ходила с Комовым покупать куклу и встретила на улице старика, с которым Комов поздоровался и сказал затем ей, что это сторож монастыря Федор.
Максимов не раз бывал у Чайкина и, спустя несколько дней после кражи из монастыря, привез с собой плавильную лампу. Она видела как Чайкин и Комов резали похищенные ризы ножницами, а мать ее резала жемчуг. Она сама взяла камешек с Казанской иконы Божией Матери и подарила своей подруге Зое, а от своей матери получила с той же иконы ленточку».
21 (08) июля 1904 года, в самый день праздника Казанской иконы Пресвятой Богородицы, полиция задержала в селе Долженково, Обояньского уезда Курской губернии Ананию Комова. При этом у него были отобраны револьвер и золотой медальон с девятью жемчужинами.
У одного из его родственников изъяли 600 рублей. Выяснилось, что деньги передал ему Комов, как только увидел, что нагрянула полиция. Выяснилось также, что Комов прибыл в Казань 8 июля (25 июня), а выехал из Казани на родину утром 13 июля (30 июня). Он признал, что проживал в этот промежуток времени на квартире Чайкина и занимался карманными кражами среди богомольцев.
Изъятый у Зои камешек, ленточка, предъявленная Женей Кучеровой, и отобранный у Комова золотой медальон были опознаны монахиней Варварой как предметы, снятые с похищенной Казанской иконы Божией Матери.
На первом своем допросе Чайкин вел себя грубо и вызывающе. На вопрос о личности он ответил: «не знаю, фамилий у меня много - всех не припомню». На вопрос, какой придерживается веры: «какой хотите». Много рассказывал о совершенных им ранее преступлениях, явно бравируя ими.
Из показаний Прасковьи Кучеровой стали известны новые факты. По словам Кучеровой, сошлась она с Чайкиным полтора года тому назад в Царицыне, жила с тех пор под разными паспортами, с августа 1903 года проживала с Чайкиным в Казани. Кучерова подтвердила факт приезда в Казань за несколько дней до кражи иконы Анании Комова, которого, по ее словам, знала плохо. Также она показала, что Чайкин и Комов о чем-то «шушукались» между собою.
Своего сожителя она охарактеризовала словами «ловкий вор». Про обстоятельства похищения иконы Кучерова рассказала следующее: «28 июля она чувствовала себя нездоровой и легла спать в сенях, что часа в три-четыре услышала шум, это вошел Чайкин и что-то положил на кухне. На ее вопрос: «что это такое?» - он ответил: «убирайся к…, не твое дело».
В это время она услышала, как что-то кололи и клали в печку, а мать стояла за дверями и плакала. На вопрос, обращенный к матери: «что все это значит?» - та ответила: «мы пропали, после скажу». После того, чувствуя себя нездоровой, она легла. Комов на другой день уехал».
Елена Шиллинг также дала показания относительно обстоятельств кражи. По ее словам, она утром 29 июля «впустила на квартиру Чайкина и Комова, которые принесли какие-то иконы. Когда она спросила дочь: «куда они ходили?» - получила от нее ответ: «молчи, не твое дело, ставь самовар». Шиллинг стала ставить самовар и видела, как Федор колол какие-то дощечки и клал их в печку, а что это было - она в точности рассмотреть не могла».
Максимов также подтвердил факт сожжения икон. Он привел слова Чайкина, который на его вопрос о судьбе икон ответил: «Я порубил, побросал в печку, мать заставил сжечь; она сожгла и плакала, мамаша у нас плаксивая».
Во время допроса 4 августа (22 июля) Чайкин назвал свое настоящее имя и фамилию. «Чайкиным» оказался Варфоломей Стоян, по ремеслу кузнец, крестьянин села Жеребец, Александровского уезда, Екатеринославской губернии. Свое участие в краже икон он отрицал, заявив, что приобрел изрезанные золотые ризы у Максимова. Как установило следствие, главным промыслом Стояна являлись кражи из церквей и монастырей. Лица, производящие следствие обнаружили, в частности, драгоценную ризу с похищенной им ранее в Рязани иконы Божией Матери. Риза была заложена Стояном у одной еврейки.
Еще один факт был установлен благодаря показаниям монахинь Богородицкого монастыря. Согласно этим показаниям 8 июля (25 июня) двое неизвестных мужчин, опознанные ими позже как Стоян и Максимов, беседовали в монастырском дворе со сторожем Захаровым и глумились над проходящими мимо монахинями. На заданный одной из монахинь сторожу вопрос: «Не жулики ли это?» - Захаров ответил: «Нет, это так…, они приходят сюда».
В ходе следствия подозрения против сторожа Захарова возрастали. Помимо выявленного факта знакомства сторожа с преступниками и показаний Жени Кучеровой, в пользу соучастия сторожа в преступлении говорили некоторые факты, установленные следствием. Так, при осмотре подвала собора, в который Захарова, согласно его показаниям, сбросили преступники, было установлено, что одежда сторожа при падении должна была испачкаться красным кирпичом.
Между тем никто из свидетелей, бывших при вызволении Захарова из подвала, не заметил, что его одежда была помята или испачкана. Против Захарова говорило и то, что при судебно-медицинском освидетельствовании 30 июня на его теле не было найдено знаков насилия и телесных повреждений. По показаниям послушницы Марии Марковой в ночь кражи Захаров, встретив ее на монастырском дворе, спросил, выйдет ли она опять во двор.
Никогда ранее, по словам послушницы, сторож таких вопросов ей не задавал. Наконец, против сторожа косвенно говорил тот факт, что внутренняя дверь собора не была взломана, а открыта кем-то изнутри. Это мог сделать один из преступников, загодя запущенный сторожем в собор.
8 декабря (25 ноября) 1904 года в здании Казанского окружного суда начался судебный процесс. Перед судом в качестве подсудимых предстали Варфоломей Стоян, Анания Комов, Федор Захаров, Николай Максимов, Прасковья Кучерова и Елена Шиллинг. Первым четырем было предъявлено обвинение в похищении святых икон и денег из монастыря посредством взлома, а Кучеровой и Шиллинг - в укрывательстве этого преступления. В ходе судебного процесса виновность Стояна и Комова в похищении икон из собора была признана доказанной.
Вместе с тем, присяжные не нашли веских доказательств в пользу участия в похищении Максимова. Суд признал его виновным лишь в укрывательстве и сбыте краденного. Присяжные сочли неубедительными данные в пользу виновности Захарова. Это явилось следствием блестящей речи его адвоката Лаврского.
Постановлением суда Варфоломей Стоян был осужден на 12 лет каторжных работ, а Ананий Комов на 10 лет. Николай Максимов приговорен к ссылке в исправительно-арестантские отделения сроком на 2 года 8 месяцев. Прасковья Кучерова и Елена Шиллинг суд приговорил к 5 месяцам 10 дням тюрьмы. Сторож Федор Захаров был оправдан. В деле о похищении иконы остались неясности. Например, не удалось узнать, кто из преступников прятался в соборе и открыл внутреннюю дверь. Осталось неизвестным и то, куда преступники спрятали бриллианты с похищенных икон. Во время обысков бриллианты не нашли.
Высказывались на суде и сомнения в факте уничтожения преступниками похищенных чудотворных икон. Однако эти сомнения не были подтверждены сколько-либо весомыми аргументами. Большинство присутствующих видимо пришли к тому же выводу, что и выступавший в качестве обвинителя товарищ прокурора Казанской судебной палаты Покровский. «Как не тяжело, как не безотрадно, но надо признать, что иконы сожжены», - заявил он в обвинительной речи.
Казанское святотатство произошло за несколько месяцев до начала первой русской революции. Думается, что между этими событиями можно заметить духовную взаимосвязь. Дело о похищении чудотворной Казанской иконы стало одним из ярких свидетельств тяжелого греховного состояния, в которое погружался русский народ, постепенно забывающий Бога. Весьма характерный штрих личности Стояна можно подметить из показаний Жени Кучеровой. «Чайкин, - рассказывала девочка, - не признавал ни Бога, ни царя и говорил, что он сам царь; молиться Богу он мне не позволял, но я тихонько бегала в церкви».
Именно такие люди, как Варфоломей Стоян, не признающий ни Бога, ни царя, нужны были для планов режиссеров революции. Выход из такого духовного состояния может быть лишь один - осознание греха и глубокое в нем покаяние. И всегда была и будет в этом скорой помощницей Пресвятая Владычица наша Богородица.
Помощь сайту: Отправить 100 рублей
Одежда от "Провидѣнія"
Мастерская "Провидѣніе"
Источник — http://pravoclavie.info/
