В Российской империи лица иудейского вероисповедания имели возможность получения российского дворянства несколькими способами:.
Пожалованием императора (в том числе, и титулованного - обычно баронами); выслугой соответствующих чинов; получением российского ордена; подтверждением права пользования иностранным дворянством или дворянским титулом.
Евреев в исторической (доимперской) России не знали, поскольку еще в 1113 году совместным решением русских князей жизнь и имущество евреев лишилось всякой охраны, и они были вынуждены вплоть до XVIII покинуть нашу землю.
Но память о них осталась. Ни Петр Первый, ни Анна Иоанновна, ни Елизавета Петровна, радея об интересах нации как они их понимали, не позволяли евреям селиться и даже вести дела в России, несмотря на все усилия еврейской предприимчивости.
Что же касается новых территорий на Западе, приобретенных Петром, там евреев, напротив, знали, и достаточно хорошо, а потому тоже принимали от них защитные меры.
Как указывает осведомленный В.С. Мандель, «в то время, и еще много позже, до сороковых годов XIX столетия, рижско - немецкое бюргерство, имевшее европейский облик, вело борьбу за недопущение поселения евреев в Риге и за разрешение приезжающим на время в Ригу евреям проживать “только в одном заезжем доме” на московском форштадте».
В век Екатерины Второй эта благоразумная охранительная традиция оказалась, однако, нарушена по причине территориальных приобретений российской короны.
Это произошло не сразу. Екатерина не была осведомлена в еврейском вопросе и не имела по нему эксперта возле трона. Когда вскоре после переворота 1762 года ее пытались склонить к дозволению евреям въезжать в Россию, она сказала, что «начать царствование указом о свободном въезде евреев было бы плохим средством успокоить умы; признать въезд вредным - невозможно.
Тогда сенатор князь Одоевский предложил взглянуть, что написала императрица Елизавета на полях такого же доклада. Екатерина потребовала доклад и прочла: "от врагов Христовых не желаю корыстной прибыли". Обратясь к генерал - прокурору, она сказала: "Я желаю, чтоб это дело было отложено"».
Хрестоматийная фраза Елизаветы, стойко высказанная в ответ на очередную порцию увещеваний (на первый план, как обычно, выдвигалась коммерческая «польза» от еврейской активности), увы, недолго служила маяком для Екатерины. Завоевание Новороссии и Польши положили конец ее колебаниям.
«Екатерина II вскоре после восшествия на престол решила вызвать в Россию колонистов, в особенности для южных губерний, с целью оживления торговли, промышленности и земледелия. Для этого именным указом от 22 июня 1763 года была создана “Канцелярия Опекунства иностранных”, во главе которой императрица поставила наиболее близкого ей человека Григория Орлова. И вот, наперекор всем существовавшим в ее время предрассудкам, она решила включить в число этих “иностранных” также евреев. Однако, открыто это высказать она опасалась...
Вследствие этого, только гораздо позже, в ноябре 1769 года, в указе киевскому генерал - Воейкову впервые было официально разрешено евреям поселиться во вновь созданной Новороссийской губернии. До того же это намерение императрицы пустить в Россию евреев выразилось, так сказать, в заговоре ее с приближенными лицами, отразившемся в переписке с рижским генерал - губернатором Брауном, в коей всему делу и был придан конспиративный характер.
В письме, доставленном Брауну секунд - майором Ртищевым, значилось: когда от канцелярии опекунства будут рекомендованы некоторые иностранные купцы Новороссийской губернии, то им разрешить проживание в Риге для производства торговли на таких же основаниях, как это дозволено законом купцам других русских губерний в Риге.
Ежели, далее, эти купцы отправят для поселения в Новороссию своих приказчиков, уполномоченных и рабочих, то выдавать им для безопасного пути, “независимо от их вероисповедания”, надлежащие паспорта и давать им провожатых. Ежели, наконец, из Митавы прибудут три или четыре человека, которые пожелают отправиться в Петербург из за требований к казне, то выдать им паспорта, “без указания их национальности и не наводя справок об их вероисповедании”, а обозначить в паспортах только их имена. Для удостоверения своей личности эти люди предъявят письмо находящегося в Петербурге купца Левина Вульфа.
Таким - то таинственным образом начато было водворение евреев в России. В письме тщательно избегается даже слово “еврей”. Однако, Браун, очевидно, понял желание Екатерины, или же ему объяснил его на словах Ртищев. Последний был немедленно командирован в Митаву к русскому посланнику при герцогском дворе фон Симолину с секретным поручением и 7 - го мая 1764 года вернулся от Симолина с семью евреями».
Еврейский припек к польскому пирогу
Радикально ситуация изменилась после первого и второго раздела Польши и присоединения к России древних земель Киевской Руси, долгое время находившихся под властью Литвы и Речи Посполитой, изрядно ополяченных и окатоличенных и насквозь инфильтрованных евреями.
После разделов Польши 1772, 1793 и 1795 годов в российском подданстве оказалось свыше 800 тыс. евреев. Проживая массово в Польше с 1098 года (если верить чешским летописям Козьмы Пражского), евреи сумели добиться для себя множества льгот и привилегий. Одно время они даже чеканили свою монету, а в конце концов добились права приобретать недвижимое имущество наравне с польским дворянством.
На землях, перешедших к России, власть евреев установилась издавна; она держалась, главным образом, на откупах, аренде, ростовщичестве и корчмарстве.
Не так страшен был для батрака или крепостного крестьянина пан, как еврей – арендатор, откупщик, ростовщик.
Об этом пространную записку царю и высшим сановникам («Мнение об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных промыслов евреев, об их преобразовании и прочем») написал еще Гавриил Державин, инспектировавший присоединенные земли.
Он обвинил евреев в том, что евреи «доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении от них взаймы взятого хлеба… уже конечно должны отдать вдвое: кто же из них того не исполнит, бывают наказаны…отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми».
Современный историк еврейства Исраэль Шахак описывает ситуацию еще более бескомпромиссно: «До 1939 года население многих польских городов к востоку от Буга было как минимум на 90% еврейским, и это было еще более верно в областях, отошедших к царской России при разделе Польши.
Вне городов очень многие евреи по всей Польше, и особенно на востоке, служили прямыми надсмотрщиками и угнетателями крепостного крестьянства. Они управляли целыми уделами (имея всю полноту помещичьей власти) или арендовали отдельные монополии феодалов, как мельница, винокуренный завод, кабак (с правом вооруженных обысков крестьянских домов в поисках самогонщиков), или пекарня.
Они собирали феодальные платежи всех видов. Короче говоря, под властью магнатов и феодалов - церковников, также происходивших от знати, евреи были одновременно непосредственными эксплуататорами крестьян и практически единственными горожанами».
В специальной литературе можно найти такую оценку: накануне первого раздела Польши, свыше трети польских евреев были так или иначе связаны с арендаторской деятельностью. Больше того. Поскольку на исконно русских западных землях господствующий слой – поляки – исповедовали католичество, они, преследуя свои выгоды, передавали евреям право взимать с подневольного православного населения (малороссов, белорусов) даже сборы за церковные обряды – крестины, свадьбы, похороны и т.д. В связи с чем в местном фольклоре появился выразительный образ еврея - арендатора, держащего в руке ключи от церкви.
Особое положение евреев в Польше влекло за собой весьма важные последствия. Как писал изучавший этот вопрос Михаил Меньшиков: «Евреи были только арендаторами, но раз им было дано право на землю и на людей, приписанных к земле, они были настоящим дворянством Польши. В то время как доступ в дворянство был закрыт для христианских подданных, еврею стоило креститься, чтобы приобрести шляхетские права.
Целых два тома занимает одно перечисление польских родов, пошедших от еврейских выкрестов.
И так как одновременно польская шляхта женилась на богатых жидовках, то в течение пятисот лет евреи успели в значительной степени испортить самую расу польского дворянства. Приглядитесь к простому народу польскому и к шляхте – до сих пор это две расы, заметно отличные».
Этот вывод разделяет и Исраэль Шахак, утверждая, что польские дворяне 18 - го века непрерывно вступали в брак с крещеными евреями. Обильный подмес еврейской крови к польской дворянской, подобно тому, как это происходило в Испании и Португалии под властью мавров, – есть давно установленный наукой факт.
Итак, следует отметить и подчеркнуть, что положение евреев на присоединенных к России в ходе раздела Польши землях, их фактическое влияние и власть над местным населением – не есть результат российских порядков, установленных властью. Нет, перед нами лишь унаследованный русскими завоевателями порядок вещей, установившийся под крылом польского Белого Орла.
Для Польши же вхождение евреев в состав правящего класса, породнение с польским дворянством и обретение дворянского статуса давно не было ни новостью, ни редкостью к моменту ее первого раздела.
Присоединяя к России новые земли, Екатерина Вторая не принимала в соображение подобных обстоятельств. Неудивительно, что на новых российских территориях сохранялись старые порядки. В России первым законодательным актом, регламентировавшим еврейское землевладение, стало лишь «Положение о евреях» 1804 года, официально дозволившее евреям покупку, владение и передачу в наследство земли. Без крепостных, естественно.
Но вот что касается владения крепостными в России, тут закон высказывался вполне жестко и определенно. Именным указом императрицы от 22 февраля 1784 года был наложен однозначный запрет: «Никто в империи, не будучи в христианском законе, пользоваться не может правом покупать, приобретать и иметь крепостных». Данное положение невозможно толковать двояко.
Известно, что евреи в России постоянно пытались торпедировать это законоположение. Они не только предпринимали усилия по легализации и укреплению еврейского землевладения, но и предлагали предоставить евреям право владения крепостными.
Подчеркну: богатые, влиятельные евреи на вновь присоединенных территориях пытались проэксплуатировать хоть кого - нибудь, даже своих же соплеменников на худой конец. Так, Минский кагал в 1804 году направил в межминистерский Еврейский комитет, учрежденный Александром I для подготовки нового законодательства о евреях, свои предложения по еврейскому землевладению.
Кагал предложил «позволить достаточным из евреев купцам покупать земли» и заводить на них фабрики, на которых работали бы бедные евреи. Предполагалось, что когда они «привыкнут к работе» и «поправят свое состояние», то их можно будет там же перевести на земледельческую работу.
В сущности, как отмечает исследователь, «фактически выделяется сословие своего рода “еврейских дворян”, тогда как статус низших слоев еврейского общества снижается еще больше – вплоть до возможного закрепощения».
Пытались евреи добиться и права на владение крепостными вообще, безотносительно к национальности. Так, в 1799 году купец второй гильдии Гецель Лейзарович из Белицы в прошениях в Сенат и на высочайшее имя добивался разрешения на покупку двухсот крестьян для работы на кожевенном заводе.
Однако из всех подобных попыток ни у кого ничего не получалось, и тому же Лейзаровичу было отказано именно на основании вышеупомянутого указа 1784 года.
Исключением стали лишь упомянутые Миллером (а за ним – Соловьями и Сергеевым) Нота Ноткин (он же Натан Шкловер) и Иошуа Цейтлин (он же Цетлис), а также еще несколько счастливцев, о которых речь ниже.
«Потемкинские евреи»
В чем тут было дело? Оба названных были евреями именно из Шклова, представителями самого еврейского из всех еврейских локусов на вновь приобретенных Россией землях польской короны. Это был в полном смысле слова национальный еврейский центр на белорусской земле, со своим традициями и порядками и со своими взаимоотношениями с польским королевским двором. Еще Георг Корб, секретарь австрийского посольства при дворе Петра I, в записке, относящейся к 1699 г., отмечал, что шкловские евреи составляли в «городе богатейшее и влиятельнейшее сословие».
И Цейтлин, и Ноткин, богатые купцы, получили от польского короля чин надворного советника еще до раздела Польши. Затем польская власть поменялась на русскую, но чин у оных евреев, формально дававший российское дворянство и с ним право приобретать земли, остался.
Как понимает читатель, для крестьян Могилевской губернии, присоединенной к России именно в царствие Екатерины, никаких перемен в положении не произошло. Традиционная власть и влияние евреев в этом специфическом регионе, отделенном от всей России чертой оседлости, учрежденной Екатериною, не изменилась. Она просто несколько поменяла формат.
И Ноткин, и Цейтлин действительно владели здесь поместьями и крестьянами, преуспев в этом благодаря, во - первых, заблаговременно сделанной карьере, а во - вторых – особым отношениям со светлейшим князем Григорием Потемкиным - Таврическим. Подобные отношения, однако, распространялись вовсе не на всех знакомых Потемкину евреев: оба названных коммерсанта так и остались почти единственным исключением как среди российских дворян, так и среди новоприобретенных еврейских жителей России.
В чем состояли эти отношения? И Ноткин, и Цейтлин были крупными подрядчиками, сильно разбогатевшими на поставках в армию, на закладке и строительстве Херсона и вообще обустройстве Новороссии. Все это относилось к прямому ведению Потемкина и способствовало росту его личного состояния, чем и объясняется его сверхестественная близость с имярек.
Вот что пишет еврейский историк Б. Клейн в тексте с характерным названием «Потемкинские евреи»: «Ключевую роль при потемкинском дворе играла личность, отмеченная исследователями давно, но значение которой, по-видимому, еще предстоит полностью оценить. Иошуа Цейтлин, крупный купец и ученый гебраист, путешествовал с князем, управлял его имениями, строил города, заключал займы для снабжения армии, и даже управлял монетным двором в Крыму.
По описаниям современников, он “расхаживал вместе с Потемкиным как его брат и друг”, с гордостью сохраняя традиционную одежду, набожность, и на глазах у окружающих вел беседы с раввинами. В талмудических дискуссиях иногда участвовал и лично Светлейший. При нем, правда, находились также поп и мулла. Такое зрелище было поразительным не только для России, но и для Европы, получавшей от осведомителей отчеты о происходившем вокруг одного из самых непредсказуемых властителей».
Во время пребывания Екатерины Второй на Юге России, Потемкин добился даже аудиенции для своего еврея, по ходатайству которого императрица распорядилась о повсеместном использовании слова «евреи» вместо слова «жиды». Впрочем, его предложения о расширении прав евреев она оставила без удовлетворения.
<...> В 1787 году при посещении Екатериной II города Шклов во время поездки на юг по протекции князя Потёмкина ею был принят Иошуа Цейтлин с прошением от шкловских иудеев о прекращении употребления в официальных документах унизительного для них слова «жиды». Екатерина дала согласие на это, предписав использовать в официальных бумагах Российской империи только слово «евреи».
Помощь сайту: Отправить 100 рублей
Одежда от "Провидѣнія"
Мастерская "Провидѣніе"
Источник — http://antisionizm.info/
