В начале XX века перед Россией стоял выбор: развиваться далее путем органическим или же упасть в яму всемирной революции, захлестнувшей другие страны.
Сейчас мы, живущие в XXI столетии, великолепно знаем, что в итоге приключилось. Но вопрос, почему так произошло, до сих пор не имеет удовлетворительного ответа. Все ссылки на то, что Русское Самодержавие отжило свою эпоху, что революционная волна поднялась в Империи из-за плохого экономического положения масс, что народ взалкал свободы и избавления от Царской «тирании», может принять только человек малообразованный и ушибленный экстравагантной по сегодняшним временам леворадикальной идеологией. Думающему гражданину России не подходят шаблонные объяснения, кочующие по школьным и вузовским учебникам истории с 1918 и по 1991 гг.
Впрочем, если обратиться к русской философии, то какой-никакой ответ все-таки обнаружится. Василий Розанов в «Опавших листьях (Короб второй и последний)» (1915) нарисовал следующую картинку, объясняющую торжество революции: «Революционеры берут тем, что они откровенны. «Хочу стрелять в брюхо» – и стреляет.
До этого ни у кого духа не хватает. И они побеждают.
Но если бы «черносотенник» (положим, генер. М., бывший на разбирательстве Гершуни) прострелил на самом суде голову Гершуни, не дожидаясь «вынесения приговора» суда, если бы публика на разбирательстве первомартовцев, перескочив через барьер, перестреляла хвастунишек от Желябова до Кибальчича («такой ученый»), то революционеры, конечно, все до одного и давно были бы просто истреблены.
Карпович выстрелил в горло Боголепову «ничтоже сумняся», не спросив себя, нет ли у него детей, жены. «В Шлиссельбург он явился такой радостный и нас всех оживил», – пишет в воспоминаниях Фигнер. Но если бы этой Фигнер тамошняя стража «откровенно и физиологически радостно» сказала, что вы теперь, барышня, как человек уже кончены, но остаетесь еще как женщина, а наши солдаты в этом нуждаются, ну и т. д., со всеми последствиями, то, во-первых, что сказала бы об этом вся печать, радовавшаяся выстрелу Карповича? Во-вторых, как бы почувствовала себя в революционной роли Фигнер, да и вообще продолжали ли бы революционеры быть так храбры, как теперь, встретя такую «откровенность» в ответ на «откровенность»?
Едва ли.
И победа революционеров, или их 50-летний успех основываются на том, что они бесчеловечны, а «старый строй», которого («мерзавца») они истребляют, помнит «крест на себе» и не решается совлечь с себя образ человеческий».
В последней фразе Василий Васильевич Розанов дает нам ключик к пониманию главной причины революционного провала России в прошлом столетии. Революционер бесчеловечен, он ведет борьбу за горизонтами морали и нравственности, абсолютизирует ложь, гордится насилием и человеком почитает одного себя. Он представитель того сообщества, которое замечательный русский историк, сын великого поэта, погубленного революцией, Лев Николаевич Гумилев назвал «антисистемой».
Тем не менее схватка «старого строя» с революционной кодлой отнюдь не была безнадежной. Против революции выступило гражданское общество Российской Империи, соорганизовавшееся в народное всесословное движение, известное нам как «Черная сотня». Так как это движение возникло стихийно, то и объединений в нем было много: «Русское Собрание», «Русское Монархическое Собрание», «Союз Русского Народа», «Союз Михаила Архангела», «Русская Монархическая партия», «Союз Русских Людей», «Союз борьбы с крамолой», «Двуглавый Орел», «Киевский Клуб Русских Националистов», «Астраханская народно-монархическая партия», «Патриотический Союз», «Царско-Народное Мусульманское Общество», «Царско-Народное Русское Общество» и др.
Самой крупной черносотенной организацией стал «Союз Русского Народа» (СРН), возникший в 1905 году. По данным Департамента полиции, в 1907-1908 гг. в 78 губерниях насчитывалось 358 758 членов СРН. Причем в Почаевской организации (отделе) СРН (Малороссия) к 1907 году насчитывалось более 100 тыс. членов.
Подсчитать количество участников в иных монархических организациях достаточно сложно. Некоторые местные организации вообще не учитывались как монархические или же, например, члены спортивной черносотенной организации «Орел» просто исключались из подсчета, ежели не входили в головную структуру. Достаточно сложно также подсчитать членов молодежных и благотворительных черносотенных объединений, хотя все они строились на принципе верности Монархии и Православию. А потому левые историки с удовольствием сообщают, что кроме СРН в других черносотенных группах имелось не более 50 тыс. человек. Исторический подлог очевиден.
Лучшие представители «Черной сотни» замечательно прочувствовали значение крестьянства для России. Ведь крестьяне – это не только источник налогов, но и основа армии, туловище армии (да, дворяне и образованные разночинцы составляли офицерский корпус – голову). Наделение крестьян землей черносотенцы признавали наиважнейшей задачей. Улучшение здравоохранения для всех сословий, формирование подлинной национальной школы почитались ими первостепенными задачами.
Школа в Российской Империи нуждалась в реформе, но нельзя ведь все ломать и строить на голом месте, нельзя следовать за вывертами моды. Бережное отношение к реформе образования проповедовал лидер черносотенцев В. Грингмут: «Подготовительная работа к школьной, как и ко всякой иной государственной, реформе, может быть двоякая. Признав настоящее положение школы неудовлетворительным, можно либо пускаться в разные фантазии относительно ее улучшения, либо найти тип действительной, уже существующей хорошей школы, изучить его и найти способ к его осуществлению при данных условиях реформируемой школы. Первый способ легкий, общедоступный, но и несерьезный. Второй способ по своей трудности и сложности под силу лишь уму глубокому и широко образованному, но он один и может приносить полные плоды».
Сторонники «Черной сотни» четко осознали значение печати для идеологической борьбы. Они создавали и газеты, и журналы, в которых работали высокопрофессиональные журналисты. Интересен, скажем, журнал «Кнут», один из номеров коего открывался следующими строками: «Руководимые единственными желаниями бичевать и хлестать все пошлое и противное русскому духу и жизни, мы не будем считаться ни с рангом, ни с имущественным и общественным положением или со связями бичуемого».
Но черносотенных журналистов нередко преследовала полиция, да и городские власти частенько принимали к ним меры, которые даже в отношении революционеров считались неприемлемыми. Типична здесь судьба редактора газеты «Вече» В. Оловеникова. За статью «К православным русским крестьянам» его осудили и посадили. Потом выпустили, но запретили исполнять должность редактора. За критику полиции пытались несколько раз выслать из Москвы. И отметим, что вместе с Оловениковым пострадала и его жена (сама возглавившая газету). За одну из статей был наложен штраф, а так как денег на уплату не было, то и женщину отправили в заключение…
Именно таким образом убирают конкурентов с дороги буржуазных революционеров. К революции подходят постепенно: отстраняя монархистов и продвигая вперед Милюковых и Горьких.
В составе «Черной сотни» имелся и свой выдающийся экономист, и теоретик в сфере финансов С. Ф. Шарапов. Книга «Бумажный рубль: Его теория и практика» была им опубликована (первоначально под псевдонимом «Талицкий») задолго до возникновения движения, но воззрения Сергея Федоровича были приняты большинством черносотенцев-интеллектуалов.
В «Киевский Клуб Русских Националистов» входил ученый-психиатр мирового уровня Иван Алексеевич Сикорский (1842-1919), отец великого авиаконструктора Игоря Сикорского. Он никогда не скрывал своих промонархических, православных взглядов и считал себя русским националистов.
Сикорский-старший в 1910 году утверждал: «Природа требует от человека верности его расовым и национальным особенностям и только за эту верность, за эту биологическую добродетель награждает народы физическим и душевным здоровьем, последствием которого является многочисленность и величие народа…
Нарушение закона природы о верности национальным качествам народа, т. е. денационализация, отрешение народа от самобытности своей, природа страшно карает тем разрушением физического и душевного здоровья народа, которое называется вырождением.
Таким образом, национализм, по существу своему являющийся охраной качеств народа, приобретенных в течение бесконечного преемства поколений, представляет собой настроение не только законное, но и естественное, глубоко необходимое и единственно здоровое».
Вообще интеллектуальный уровень «Черной сотни» был необычайно высок. Но и широта охвата сословий тоже поражает. Низовые организации часто возглавляли крестьяне, рабочие, купцы, педагоги, а представители дворянства им подчинялись. Таким образом, «Черная сотня» не являлась буржуазно-помещичьей политической структурой и не создавалась малообразованными людьми, как лживо утверждают левацко-либеральные наперсточники.
Почему же «Черная сотня» проиграла? И если черносотенцы помогли Государю подавить революцию 1904-1909 гг., то как же смогла восторжествовать революция в 1917?
Историк А. Островский писал: «…Пореформенная эпоха характеризовалась постепенным расширением круга чиновников и офицеров, которые тем или иным образом были связаны с либеральной оппозицией и революционным подпольем или же сочувствовали им… Это означало постепенное, мирное и незаметное завоевание государственного аппарата антиправительственными силами, что вело не только к утрате эффективности выполнения им своих функций, но и к тому, что он становился способным действовать вопреки интересам тех социальных сил, которые стояли во главе государства». Вот эти-то либеральные бюрократы и душили черносотенное движение различными способами, в том числе и провоцируя дробление больших черносотенных организаций. Например, СРН раскалывали искусственным путем трижды.
В тоже время крупные капиталисты вроде Морозовых и Рябушинских спонсировали революционеров и их пропаганду.
Кроме того, наиболее активных черносотенцев просто убивали революционные террористы. В. И. Ульянов (Ленин) прямо писал: «Прекрасным военным действием, дающим и ученье солдат революционной армии, боевое крещение им, и громадную пользу приносящим революции, является борьба с черносотенцами. Отряды революционной армии должны тотчас же изучить, кто, где и как составляет черные сотни, а затем не ограничиваться одной проповедью (это полезно, но этого одного мало), а выступать и вооруженной силой, избивая черносотенцев, убивая их, взрывая их штаб-квартиры и т. д. и т. д.» (В. И. Ленин. Задачи отрядов революционной армии. ПСС, 5-е изд., Т.11.).
Только в 1906-1907 гг. были совершены покушения на видных деятелей «Союза Русского Народа»: руководителя Одесского отдела графа Алексея Коновницына; председателя Почаевского отдела, настоятеля Почаевской Лавры архимандрита Виталия (Максименко); почетного председателя Тифлисского патриотического общества священника Сергия Городцева (будущего митрополита Варфоломея); руководителя Симферопольского отдела «Союза Русского Народа» Семена Гранкина; основателя и руководителя общества «Двуглавый Орел» Григория Вишневского; одного из организаторов Киевского отдела СРН купца Федора Постного и многих иных. Всем им тогда удалось избежать смерти (о. Сергий Городцев чудом выжил после тяжелого ранения, террористы тяжело ранили стоявшую рядом с отцом дочь Гранкина и младшего брата Вишневского, шедшего рядом с братом).
Среди же погибших черносотенцев имелось немало руководителей местных отделов и активистов СРН: мастер железнодорожных мастерских Ростова-на-Дону Иван Башков, волостной старшина села Вержиево Нежинского уезда Черниговской губернии Петр Дудченко, главный мастер инструментального цеха мастерских Владикавказской железной дороги Иван Дорошенко, крестьянин села Шаповаловка Борзенского уезда Черниговской губернии Митрофан Гирченко, крестьянин села Верхне-Белозерское Таврической губернии Иван Шило, железнодорожный рабочий из Одессы Евдоким Лопаткин, столяр железнодорожных мастерских Уфы Дмитрий Попов, маляр из Красноуфимска Григорий Данилов…
Так как революция свершилась, а Императора с семейством убили большевики, то никуда не деться от вывода, что «Черная Сотня» проиграла. Однако это далеко не так. Сохранилась ее идеология и заветы, которые позволяют русским людям свободно мыслить и переустраивать государственную жизнь на созидательных, а не революционно-разрушительных начал.
Один из основателей «Союза Русского Народа», художник и публицист Аполлон Майков утверждал в 1907 году: «Черносотенцы вѣруютъ, что Русскому народу, развивающемуся на лонѣ Русскаго Государства, предстоитъ осуществить начала, заложенныя во всей славянской расѣ, ибо только русскій народъ изъ всѣхъ славянъ сохранилъ свою политическую свободу, далъ наиболѣе сильныхъ и самостоятельныхъ мыслителей, наиболѣе сохранилъ самобытность. Поэтому черносотенники и полагаютъ, что все дальнѣйшее развитіе гражданской и политической жизни можетъ быть основано лишь на тѣхъ началахъ, на которыхъ сложилась русская самобытная жизнь и Русское государство, и считаютъ, что всякія реформы, противорѣчащія русскимъ началамъ не приносили и не принесутъ никакой пользы русскому народу, а наоборотъ поведутъ его къ гибели…
Только тѣмъ, что русскій народъ постоянно втискивался въ чуждыя его характеру условія жизни и можно объяснить оскудѣніе и унадокъ этого могучаго, сильнаго представителя человѣчества. Никакое рѣзкое, внезапное измѣненіѳ естественной исторической жизни народа никогда еще не приносило никакой пользы. Тѳченіе народной жизни можетъ быть остановлено плотиной, можетъ быть отведено въ искусственное русло, но жизнь всегда будетъ стремиться къ своему естественному руслу и рано или поздно должна вернуться къ нему.
Наблюденіе надъ естественнымъ теченіемъ русской жизни твердо опредѣлило три начала, составляющія его основы. Это Православіе, Самодержавіе, Народность. Поэтому внѣ этихъ началъ невозможно найти формъ русской жизни».
Это наставление от «Черной сотни» всем нам, живущим в XXI столетии.
Помощь сайту: Отправить 100 рублей
Одежда от "Провидѣнія"
Мастерская "Провидѣніе"
Источник — rusnasledie.info
