Вооруженные силы, т.е. армия и флот – один из государственных институтов, обеспечивающих безопасность государства во внешнем мире и порядок внутри него самого.
Если раньше армия и флот формировались стихийно, и успешная деятельность их зависела в большей степени от таланта генералов и полководцев, то с течением времени сложилось понимание, что военному делу можно и нужно обучать, причем такое военное образование должно быть комплексным и, выражаясь современным языком, интегративным.
В Западной Европе становление военного образования начинается в XV – XVI веках (итальянские школы полководцев, артиллерийские школы Карла V), в России – с некоторым опозданием – в начале XVIII века, в связи с реформаторской деятельностью Петра I.
Хронологическими рамками статьи выбран XVIII век. Выбор этот не случаен, поскольку XVIII столетие – время формирования российской военной школы. Зарождение ее, как известно, связано с деятельностью Петра I. Не появись на российском троне Петр, явись он в истории позже или раньше, кто знает, что было бы с военным образованием в России. Кроме этого военное образование XVIII и XIX столетия очень сильно различаются по форме и по содержанию. Кадетские корпуса середины XVIII совсем непохожи на своих преемников из века XIX-ого.
Источниками для написания послужили правительственные указы и артикулы, уставы военных учебных заведений, воспоминания современников, в частности, собранные А. А. Алексеевым, который в своих «Сказаниях о жизни и делах Петра Великого» приводит многочисленные устные свидетельства современников и людей следующих поколений о Петре Великом и его времени.
Становление военного образования при Петре I и его преемниках
По мнению историков, основным импульсом, побудившим Петра I к организации военного образования в России стала Северная война (1700 – 1721 гг.). Сам Петр называл ее в письме к Долгорукову «трехвременной жестокой школой», окончившейся, правда, благополучно. Трехвременной, потому что «все ученики науки в семь лет оканчивают обыкновенно», а война, как известно, длилась 21 год, т.е. три раза по семь.
В ходе Северной войны обострились многочисленные противоречия, решить которые могло только налаживание системы подготовки военных кадров. Среди таких факторов называют:
– отсталость русского военного потенциала (по сравнению с европейским), обусловившая поражение страны в сражениях на рубеже XVII – XVIII вв.;
– отрицательный опыт по привлечению иностранных наемников;
– отсутствие профессиональных отечественных военных кадров и непригодность к военному делу рядового состава;
– многочисленные внешние угрозы;
– научно-технический прогресс в военном деле и нехватка инженерных кадров (артиллеристов, кораблестроителей и т.п.);
– отсутствие профессионального военного флота для защиты экономических интересов.
Именно в продолжении Северной войны Петр создает первые военные школы. В 1701 г. в Москве была открыта Школа математических и навигацких наук, располагавшаяся в здании Сухаревской башни. Пять лет школа относилась к ведомству Оружейной палаты, а затем руководство над ней перешло к Приказу морского флота и Адмиралтейской канцелярии.
Сухаревская башня (снесена во время сталинской реконструкции Москвы как мешающая движению). Иллюстрация 1870 г.
Как следует из самого названия школы, в ее составе было два элемента – навигацкий и математический. Первым заведовал Г. Фархварсон, вторым – Л. Ф. Магницкий.
Военное образование изначально подчинялось целям и интересам военной практики, т.е. было рассчитано на то, что выпускники смогут максимально эффективно вести сражения. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что в основу обучения в Навигацкой школе был положен воинский устав, составленный Я. М. Головиным в соавторстве с самим Петром, где излагались основы строевой службы и порядок ведения огня.
В 1702 г. вышло «Краткое обыкновенное учение с примечанием и лучшим растолкованием (в строении пеших полков), как при том поступать надлежит господам капитанам, прочим начальникам и урядным» и их требования таким образом стали распространяться на всю армию, а в 1716 г. «Устав воинский 1716 года», в разработке которого Петр участвовал лично, и который должен был установить «доброго порядку: ибо все безпорядочной варварской обычай смеху есть достойный, и никакова добра из оного ожидать возможно». Порядок следовало навести и в деле обучения военных кадров.
С точки зрения военного образования более всего интересна вторая часть устава – «Артикул воинский», где изложены основные принципы воспитания воина, определены цели и задачи такого воспитания, установлены обязательства воспитателей-офицеров по отношению к своим ученикам.
Помимо этого устава, учащиеся работали и по книге Л. Магницкого «Арифметика, сиречь наука числительная. С разных диалектов на славянский язык переведенная, и воедино собрана, и на две части разделенная», увидевшая свет в 1703 г. «Арифметика...» была настоящей математической энциклопедией той эпохи и широко использовалась в новом учебном заведении, где преподавал ее автор.
«Арифметика» Магницкого. Издание 1703 г.
Краткий учебник математики, уместившийся на одном большом листе, составил В. Киприанов, еще один из преподавателей школы. Учебник был озаглавлен «Арифметика – феорика или зрительная» и представлял собой свод основных правил алгебры и геометрии, проиллюстрированный портретами античных ученых.
Навигацкие науки читались на латыни двумя англичанами – Стефаном Гвином и Ричардом Грейсом, учениками Г. Фархварсона. Чтобы посещать лекции по морскому делу, необходимо было, таким образом, выучится сначала иностранному языку и только потом самой науке.
Обучение происходило в три этапа. Сначала необходимо было освоить программу начальной (русской) школы, затем шел черед курса цифирной школы (арифметической) и завершалось все школой высшей (навигацкой). По завершению высшей ступени предполагалась практика на судостроительных верфях, строительстве дорог, морских кампаниях и экспедициях.
В организационном плане учеба в Навигацкой школе приравнивалась к службе, и за нее была положена хорошая стипендия. Размер ее зависел от успеваемости и составлял 36-54 рублей в год. Так Петр I надеялся повысить мотивацию к учебе. Отрицательным моментом было наличие телесных наказаний и введение системы санкций (экономических и физических) за прогулы, применявшихся как к самим ученикам, так и к их семьям.
В 1715 г. высшая (навигацкая) ступень была перенесена в новую столицу, где на ее базе была сформирована Академия морской гвардии (Морская академия). В Москве остались начальная и цифирная школы, ставшие в большей степени вспомогательным (подготовительным) заведением. Московское училище просуществовало в таком виде до 1752 г., после чего все его учителя и воспитанники были переведены в Санкт-Петербург и поступили в Морской Шляхетский кадетский корпус.
Морская академия готова была принять 300 учеников, которых отныне следовало именовать кадетами. Программа обучения была заимствована из лучших военных училищ Франции и предполагала всестороннее развитие будущих морских офицеров. Дополнительно к прежним дисциплинам вводились иностранные языки, история, литература, архитектура, право, а также необходимые всем образованным людям того времени – фехтование, танцы и верховая езда. Во внеклассное время кадеты посещали столичные верфи, полки и казармы, где выполняли самые разные задания, упражняя полученные знания на практике.
Руководил академией граф Ф. М. Апраксин, а первым директором был назначен французский генерал Сент-Гилер.
Помимо Навигацкой школы и вышедшей из ее состава Морской академии, в России при Петре I были созданы артиллерийские и инженерные школы (общим числом 4), рота гардемаринов, хирургическая школа, учебное заведение, готовившее переводчиков, подготовительная школа для унтер-офицеров и специалистов по разным видам вооружения.
Звание «гардемарина» (от фр. Garde-marine – ученик в морской школе, термин использовался во Франции с 1670 по 1786 гг.) было введено в России в 1716 г. для выпускников морской академии, зачислявшихся в особую роту. Гардемарины были переходным звеном между учащимися Морской академии и мичманами (кандидатами в офицеры). Из гардемаринов набирался командный состав, тогда как обычные выпускники могли претендовать только на звания офицеров.
Следующей вехой в развертывании системы военного образования в России XVIII века можно считать учреждение в 1732 г. (при Анне Иоанновне) Сухопутного шляхетского (дворянского) корпуса, выпускники которого, дворяне, как следует из названия, получали офицерские чины.
Спецификой военного образования 1730-х гг. следует считать тот жесткий государственный контроль, под который были взяты эти учебные заведения. Их воспитанники, а в кадетский корпус набирали мальчиков 5-6 лет, были полностью изолированы от семьи и общества. Родители должны были подписывать контракт, в котором перепоручали своих чад наставникам на 15 (!) лет и обязывались не требовать их домой раньше срока. Устав учебного заведения, тем не менее, был довольно мягким и лояльным, учителей в нем призывали относиться к своим воспитанникам с максимальной гуманностью, поощрять к благим делам не наказанием, но своим примером.
Помимо сухопутного в это же десятилетие были организованы Морской, Артиллерийски и Пажеский корпуса, положившие начало практики записи малолетних дворянских детей в полки на службу, так что по совершеннолетию они уже имели офицерский чин.
С открытием в 1752 г. Морского корпуса (на базе Морской академии), сама Академия, обе ее начальные ступени в Москве, рота гардемаринов и артиллерийская школа, учрежденная в 1730-е гг. закрылись. В Морском и Шляхетском корпусе обучались теперь только дворяне, а учащиеся остальных сословий – в адмиралтейских школах, которые с начала XVIII столетия имелись во всех крупных российских портах.
Благодаря развертыванию такой системы военного образования к середине 1750-х гг. в российских сухопутных восках уже было около 9 000 офицеров.
В целом, система военного образования первой половины XVIII в. характеризуется следующими особенностями, как положительными, так и отрицательными:
– рассогласованностью основных своих звеньев (учебные заведения возникали достаточно хаотично и не подчинялись внутренней логике);
– отсутствие единства в учебных планах и требований к квалификации преподавательского состава;
– сословным характером (несмотря на то, что формально в Навигацкую школу принимались дети всех сословий, на деле образование было доступно в основном привилегированным классам);
– централизованным управлением (насколько учащиеся овладели учебной программой проверял сам Петр I);
– государственным заказом (потребность в квалифицированных военных кадрах неуклонно росла);
– наличием мотивации к учебе и карьерному росту (офицерские чины получались только после аттестации).
Главным итогом этого этапа развития военного образования в России можно считать формирование новой обязанности для дворянского сословия – учебной.
Еще одно достижение – прекращение приема на военную службу иностранных специалистов (с 1720 г.). Теперь Российская империя была в состоянии самостоятельно обеспечить себя необходимыми военными и гражданскими инженерами.
Система военных учебных заведений в эпоху Екатерины II
Эпоха Екатерины II характеризуется прогрессивными изменениями в системе военного образования, большой вклад в которые внес И. И. Бецкой, руководивший Сухопутным шляхетским кадетским корпусом с 1765 по 1784 гг. И. Бецкой использовал гуманистические взгляды, выработанные величайшими мыслителями эпохи Просвещения, для целей дворянского воспитания.
В 1766 г. был принят новый «Устав Шляхетского сухопутного кадетского корпуса для воспитания и обучения благородного российского юношества», автором которого был тот же И. Бецкой. Он упразднил прежнее деление воспитанников на роты и ввел вместо него деление на 5 возрастов (5 ступеней). Первый возраст начинался в 5-6 лет, обучение происходило в течение 15 лет, и, соответственно, выпускниками становились в 20-21 год.
Основными положениями сего «незыблющегося основания» (так именует себя «Указ...») можно считать следующие:
– целью обучения в корпусе ставилось воспитание здорового воина, способного переносить тяготы военной службы;
– общеобразовательные предметы имеют свое место в образовании будущих офицеров, поскольку способствуют «совершению в отроках благородного воспитания» и должны «вкоренить в них изящные мысли, благоразумные и твердые основания, кои суть не ложным знаком честного человека и воспитанного для пользы Отечеству»;
– воспитатели должны практиковать личностный подход к своим подопечным и «примечать в каждом склонность природную и качество разума, дабы тем, кои понятнее других, споспешествовать и в прочих науках» – о детях второго возраста;
– всегда, когда возможно внедрять наставничество, для чего все поступки преподавательского состава должны «быть подражания достойным»;
– строгость внутренней дисциплины, для чего кадеты должны избегать праздности и сыскивать сами для себя «полезные упражнения»;
– офицерский состав корпуса должен обладать соответствующей квалификацией и опытом военных действий.
И. Бецкой рассортировал все изучаемые кадетами дисциплины на 4 большие группы: основные и неосновные, общие и специальные. При нем обучение стало плановым, появилась классно-урочная система, а знания стали проверяться с помощью текущих и переводных экзаменов. Первый и второй возраста сдавали их раз в квартал, третий – два раза в год, четвертый и пятый – каждый год.
Деятельность И. Бецкого на посту руководителя корпуса оценивается историками неоднозначно. Так П. Н. Милюков полагал, что он делал из кадет не военных, а вельмож, пусть и энциклопедически образованных. В. О. Ключевский в целом положительно оценивая педагогику И. Бецкого утверждал, что «корпус более напоминал светский университет, нежели военное заведение, хотя большинство воспитанников выпускалось офицерами». Очевидно, что, по мнению историка, такая внешняя светскость ничуть не мешала учебному заведению выполнять возложенную на него миссию.
Кадетские корпуса в правление Екатерины II играли роль не столько военных, сколько гражданских общеобразовательных учреждений, поскольку в них совмещалось начальное, среднее и высшее профильное образование. Такой вывод можно сделать основываясь на том, что кадетские школы основной упор делали на дисциплины гуманитарного цикла.
Во второй половине XVIII столетия возрастает популярность кадетских корпусов. Учиться там стало интересно и престижно, поскольку выпускникам была почти гарантирована успешная военная карьера и получение полезных для жизни знаний, умений и навыков. Между прочим, все блестящие екатерининские полководцы – А. В. Суворов, М. И. Кутузов, П. А. Румянцев – были выпускниками этих учебных заведений, что являлось, безусловно, лучшей рекламой.
Заслугой А. В. Суворова является создание целостной военно-педагогической системы, в которой синтезировались индивидуальный и деятельностный подход к обучению. А. Суворов считал обучение и воспитание единым процессом, и был уверен, что чем лучше солдат обучен в мирное время, тем проще ему будет на войне (та самая знаменитая фраза «Тяжело в учении, легко в бою»).
Генерал-фельдмаршал П. А. Румянцев много сил посвятил улучшению методики обучения сухопутных войск, внес в военную педагогику идеи наставничества, непрерывного воспитательного процесса, нравственного отношения к такому казалось бы безнравственному явлению как война.
Г. А. Потемкин на посту президента Военной коллегии запретил телесные наказания в армии и сделал контроль за бюджетом кадетских корпусов открытым.
Во второй половине XVIII века произошли прогрессивные изменения в системе военных учреждений, вылившиеся в глобальную реорганизацию кадетских корпусов. Последние стали основными поставщиками кадров для армии и флота. Проанализировав их учебные планы и программы, приходим к выводу, что в военном образовании по сути произошла смена образовательных парадигм, и рационализм в преподавании, с присущей ему утилитарной направленностью, сменился установкой на общетеоретический характер процесса обучения. В большей степени на это повлияло развитие педагогической мысли и народного просвещения, происходившие в то время в России, и, в частности, учреждение Московского университета.
Но то, что выглядит прогрессивными изменениями, имеет и обратную сторону, поскольку в воспитании офицеров начинает преобладать общекультурное развитие. Иными словами тогдашние офицеры были большими специалистами по танцам и фехтованию и не очень большими по навигации и военной стратегии.
Анализируя учебные программы Сухопутного корпуса можно заметить, что с самого своего момента основания в 1731 г. он действовал как универсальное учебное заведение. Помимо этого в нем к середине XVIII в. была собрана крупнейшая библиотека страны, насчитывавшая около 10 000 томов, а в учебной коллекции имелось множество моделей, инструментов и приборов.
В 1784 г. Екатерина II создала комиссию во главе с П. В. Завадовским, в которую помимо него вошли Ф. Эпинус, П. Пастухов, Ф. И. Янкович-де-Мириево и обязала ее изучить состояние, в котором пребывали все существовавшие на тот момент кадетские корпуса. Комиссия установила, что преподавание практически все предметов происходит довольно поверхностно, а знания, получаемые при этом, разрознены и не систематизированы. В связи с этим было рекомендовано отказаться от большинства ненужных, по мнению Завадовского, предметов и сосредоточится исключительно на преподавании военного дела. Причем вести его на французском. Работа комиссии вылилась в конечном итоге в увольнение И. Бецкого, попавшего к тому времени в опалу, исключением 5 курсов и переводом военных экзерсисов из внеурочной работы в классную. Любопытно, что другие члены комиссии были не согласны с выводами Завадовского, в частности, академик Ф. Эпинус отказался завизировать новый предложенный учебный план, и он остался прежним.
Безусловно, помимо Шляхетского сухопутного кадетского корпуса существовали и другие военные учебные заведения. Так, например, сразу же после воцарения Екатерина II объединила дворянскую, артиллерийскую и инженерную школы в одно учреждение, получившее название Артиллерийского и инженерного шляхетного корпуса. Программа обучения, состоявшая из 26 предметов, была совершенно уникальной и не повторяла программ других кадетских учреждений. В противоположность Сухопутному корпусу, в данную школу набирали кадетов 10-11 лет, грамотных и знавших счет.
Кадеты Артиллерийского и инженерного шляхетного корпуса приравнивались к нижним армейским чинам и сразу по зачислении приводились к присяге. Выпускникам присваивались чины унтер-офицеров, т.е. младшие офицерские звания, а те, кто не успевал, оставались рядовыми.
Директором вновь созданного учреждения был назначен М. И. Мордвинов, которого сменил в 1764 г. М. С. Бегичев, а его в свою очередь, через год – Г. Г. Орлов. Учебный план школы основное внимание уделял фортификации.
Таким образом, можно заключить, что к концу XVIII в. подготовка офицерских кадров для армии велась в двух учебных заведениях, которые одновременно представляли собой и два типа школ – общевойсковую и инженерно-артиллерийскую. Кроме них появилось еще два военных учреждения, готовивших офицеров – Шкловское благородное училище (1778 г.) и Военно-сиротский дом (1795 г.).
Учредителем благородного училища был С. Г. Зорич, открывший на собственные средства школу, в которой должны были обучаться 250 бедных дворян. Воспитанники были разделены на два взвода и две пехотные роты и по окончанию находили работу и на гражданской, и на военной службах. С 1785 г. большинство выпускников получало офицерский чин сразу же по окончанию школы.
В Военно-сиротском доме также обучались кадеты из бедных дворянских семей. Заведение было рассчитано на 1000 человек. В первом отделении обучались сыновья дворян и офицеров, становившиеся по окончанию юнкерами и портупей-прапорщиками. Особо отличившиеся выпускники сразу же производились в офицеры. Во втором отделении, где имелись места для 800 человек, обучались ремеслам.
Несмотря на то, что система военных учебных заведений росла и ширилась, она, тем не менее, не могла восполнить потребностей армии и флота. Российский флот вплоть до конца XVIII столетия продолжал нуждаться в иностранных офицерах, младших офицерах и даже военно-морских специалистах.
Подводя итог, можно заметить, что во второй половине XVIII в. основным типом военного учебного заведения становится кадетский корпус. Причем это утверждение верно и для армии, и для флота. Вместе с этим в учебный процесс все больше начинают включаться национальные и исторические традиции военно-педагогической мысли. Лейтмотивом рассматриваемого периода является, по нашему глубокому убеждению, постоянное переустройство кадетских корпусов (в организационном и дидактическом планах) и их трансформация в элитные военные учебные заведения закрытого типа. Само же военное образование отходит от рационализма, к которому оно тяготело в Петровскую эпоху, и приобретает более гуманистическую и общетеоретическую направленность.
Как видим, и Петр I, и Екатерина II уделяли вопросам просвещения и образования, в том числе и военного, большое внимание. Оба этих правителя, оставивших глубокий след в истории российской государственности, свято верили в благотворность образования для личности и для гражданина.
В XVIII в., система военных учебных учреждений в России находилась на этапе становления и была представлена, в основном, кадетскими корпусами. Эти военные школы, образовательные программы в которых находились, как было показано выше, в зачаточном и несистематизированном виде, выполняли функции и военных, и гражданских учебных заведений и совмещали все три ступени образования – начальную, среднюю и высшую специальную.
Кадетские корпуса в XVIII столетии пользовались большой популярностью. Это было связано не только с карьерными возможностями, открывавшимися перед воспитанниками и выпускниками, но и с общей эффективностью получаемого образования. Выпускники не только принимали офицерский чин, но и приобретали, если можно так выразиться, знания, умения и навыки образованных людей.
Наряду с достоинствами системы кадетских корпусов существовали, конечно и недостатки. Несмотря на то, что уставы многих школ указывали на необходимость индивидуально-личностного подхода к педагогическому процессу, на деле преподавание велось довольно стандартизированными методами, мешая учащимся проявлять инициативу и творчество. Закрытый характер школ и их часто недостаточное финансирование приводили к трудностям в адаптации воспитанников. Присутствие физических наказаний (при Петре I) и вовсе не способствовало мотивации к учебе.
В настоящее время интерес к кадетам и кадетской системе образования, основы которой были заложены именно в XVIII в., возрождается. Кадетами сегодня все чаще называют суворовцев, т.е. учащихся Суворовских училищ. Называют вполне справедливо, поскольку А. А. Игнатьев, по инициативе которого были созданы первые Суворовские училища в 1943 г., предлагал именовать новое учебное заведение «кадетским корпусом».
Санникова Ю.
Помощь сайту: Отправить 100 рублей
Одежда от "Провидѣнія"
Мастерская "Провидѣніе"
Источник — historicus.ru
