Лондонский Сити. Евреи и преступность в средневековой Европе. Review: Jews and Crime in Medieval Europe.

Написание еврейской истории всегда было тщательно подвергаемым цензуре, сознательным процессом, направленным в значительной степени на то чтобы представить евреев в положительном свете или, по крайней мере, чтобы обелить все их проступки.

By Jonas E. Alexis, Senior Editor -December 17, 2022

Share By Andrew Joyce

Евреи и преступность в средневековой Европе Издательство государственного университета Эфраима Шохама-Штайнера Уэйна, 2020.

«Исследователи-евреи преднамеренно проигнорировали некоторые исходные материалы, на которые я ссылаюсь в этой книге, из-за страха перед их [негативным] значением для образа евреев и в рамках давней традиции апологетики. И более того, некоторые коллеги советовали мне не заниматься этой темой».

Эфраим Шохам-Штайнер, 2021 г.

Так начинается книга Эфраима Шохама-Штайнера «Евреи и преступность в средневековой Европе» — ясное и впечатляющее описание тщательно подобранной и отредактированной, параноидальной еврейской историографии. Приведенное выше утверждение показывает, что, хотя европейцы и их история долгое время были открыты для любой групповой клеветы и обвинений, написание еврейской истории всегда было осторожным, сознательно подвергаемым цензуре процессом, направленным в значительной степени на то чтобы изображать евреев в положительном свете или, по крайней мере, чтобы обелить все их проступки.

Возможно, евреи также занимаются такой деятельностью как формой самообмана, что приводит к распространенному представлению о себе как о невинных жертвах несправедливости и высокой самооценке, что, в свою очередь, подпитывает более высокий уровень этноцентризма. Дэвид Скляр, рецензируя текст Шохама-Штайнера для Еврейского книжного совета, отмечает, что «современные евреи обычно не считают своих предков преступниками. Еврейская память, сформированная образами восточноевропейских местечек и ранами Холокоста, вызывает в воображении прошлое, наполненное кроткими евреями, пережившими гнусные обвинения, крестоносцев и изгнание».

Еврейская историография, таким образом, является не столько изложением некоторых исторических истин, сколько представлением фальсифицированного образа прошлого. Другими словами, это пропаганда. Только в редких исключениях, таких как интересный текст Шохама-Штайнера, мы можем заглянуть за кулисы, и то, что мы там находим, в целом разрушает привычный нам образ евреев.

Опровержение печального повествования о “полном слёз” еврейском прошлом Отправной точкой книги «Евреи и средневековая преступность» является то, что еврейская историография была тщательно сосредоточена на апологетических ответах на исторические обвинения и обвинения против евреев. Это совсем не новая позиция, и Мири Рубин в своем предисловии к Gentile Tales (Yale, 1999) сделала довольно памятный комментарий по поводу вездесущего «скучного типа прозы, изобилующей оговорками, такими как «это утверждалось» или «евреи были несправедливо обвинены».

Изгнание евреев из Англии в 1090 году, например, было в значительной степени связано с их деятельностью по “обрезке” монет (т.е. обрезанию или стачиванию по краю монет из драгоценных металлов) и, таким образом, подлогу или фальсификации денег ведущих к обесцениванию валюты. Однако в еврейских историографических трактовках изгнания часто можно найти одну из двух утомительных, полных отказов от ответственности объяснительных стратегий. Во-первых, предполагается, что евреи не участвовали в обрезании монет и что это злонамеренное обвинение было сфабриковано по причинам политики и фанатизма. Во-вторых, признать, что евреи действительно обрезали монеты, но утверждать, что они делали это только в небольших масштабах и были вынуждены заниматься этой преступной деятельностью из-за пагубных налогов и экономических трудностей.

Обе стратегии отрицают какую либо виновность евреев и отрицают «еврейскую преступность» как таковую. Шохам-Штайнер, однако, указывает, что в Европе определенно были случаи, когда евреи обрезали монеты в отсутствие экономического давления, указывая на упоминание о таком уголовном преступлении в Лембергском (Львовском) издании респонсов (XIII век) раввина Меир из Ротенбурга.

Как утверждает Шохам-Штайнер, «еврейская преступность была не просто выдумкой средневекового ума и его антиеврейских предубеждений. А раз так , то это социальное явление, которым должны заниматься историки». Одним из главных препятствий на пути признания еврейской преступности является то, что Сало Барон назвал «плаксивой концепцией еврейской истории».

Шохам-Штайнер указывает, что это связано с широко распространенным способом написания еврейской истории, который рисует средневековый еврейский опыт в мрачных тонах, фокусируясь на правовой, экономической и социальной дискриминации евреев и подчеркивая преследования, погромы и кровавые наветы, от которых они пострадали. Барон утверждал, что еврейские историки использовали шаблон «истории страданий и науки» — фраза, придуманная его учителем Генрихом Цви Грецем. Признание существования еврейской преступности и еврейского преступного мира подорвало бы “слезливую” концепцию истории еврейского народа. Преступность служит примером расширения прав и возможностей и жизнеспособности, что противоречит мрачной картине “страдальческой жизни” подавленного и бесправного меньшинства.

Одно из наиболее важных замечаний, которые можно найти в тексте Шохама-Штайнера, состоит в том, что евреи составляли привилегированную элиту общества, и эти привилегии распространялись на область преступления и наказания. Обычным наказанием для воров в средневековой Европе было суровое испытание, чаще всего — испытание рук вора огнем.

Шохам-Штайнер указывает, что «иммунитет от “Суда Божьего” (испытание огнем и/или водой — как метод судебного следствия в средневековье — примечание переводчика) и был одной из самых важных привилегий, полученных евреями от каролингского режима в девятом веке». Шохам-Штайнер обсуждает один случай, когда вор-нееврей действовал по приказу еврейского криминального авторитета по имени Шимон, но отказался назвать имя Шимона, когда его поймали и началось судебное разбирательство. Шохам-Штайнер отмечает, что когда дело доходило до закона и длинной руки властей, воры-неевреи и их еврейские подстрекатели находились в отнюдь не равном положении … Капитуляция вора-гоя перед запугиванием Шимона, вероятно, была результатом его понимания того, что власти будут благоволить еврею с достатком и социальным положением Шимона, а его незаконная деятельность будет игнорироваться, в то время как незаконные действия [самого вора-гоя] причинят ему вред.

Мошенничество

Кажется обычным явлением в еврейской истории и современной жизни то, что евреи, как правило, чрезмерно представлены в финансовых преступлениях. Несмотря на тусклую еврейскую апологетику по этому вопросу (особенно смехотворным примером является книга Авраама Фоксмана «Евреи и деньги: история стереотипа»), эмпирические академические исследования твердо установили, что преступность белых воротничков и стремление к накоплению богатства являются наиболее заметной чертой еврейского уголовного профиля.

В 1971 г. А. Менахем из Школы криминологии Беркли опубликовал в «Вопросах криминологии» исследование под названием «Обзор преступности среди евреев». [1] Менахем утверждал, что «в отношении должностных преступлений, то есть коммерческих или связанных с коммерческой деятельностью преступлений, таких как мошенничество, мошенническое банкротство и растрата, уровень преступности у евреев, как правило, выше, чем у неевреев и других религиозных групп” В 1988 году Стэнтон Уилер из Йельского университета опубликовал, для архива стипендиатов Йельской школы права работу «Беловоротничковые преступления и преступники» .

Среди выводов Уиллера было то, что, хотя протестанты и католики были недопредставлены среди белых воротничков по сравнению с их долей в населении, евреи были представлены в очень большой степени (2% населения, 15,2% осужденных белых воротничков). ). Уилер заявляет, что «резюмируя наши данные, было бы справедливым сказать, что с демографической точки зрения правонарушители-белые воротнички — это преимущественно белые мужчины среднего возраста с преобладанием евреев».

В то время как статистика Стэнтона поучительна сама по себе, более подробная картина появляется в опубликованной в Йельском университете книге Дэвида Вейсбурда «Преступления средних классов: белые воротнички в федеральных судах» (1991). Здесь Вейсбурд сообщает нам, что, хотя евреи составляют всего около 2% населения Соединенных Штатов, они совершают не менее 9% преступлений белых воротничков низшей категории (растрата банковских средств, налоговое и банковское мошенничество), по крайней мере 15% преступлений средней категории белых воротничков. — служебные преступления (мошенничество с использованием почты, ложные заявления и взяточничество) и не менее 33% служебных преступлений высокой категории (антимонопольное мошенничество и мошенничество с ценными бумагами). [2]

На самом деле не так уж удивительно, что Шохам-Штайнер считает мошенничество одной из самых известных категорий еврейских преступлений средневекового периода. Шохам-Штайнер в значительной степени полагается на раввинские ответы (прецедентное право), чтобы конкретизировать свой анализ еврейской преступной деятельности, и это часто включает «чтение между строк» раввинских предписаний. Он указывает, что многие положения, содержащиеся в «Сефер хасидим», сборнике этических, аскетических и мистических учений евреев-ашкенази тринадцатого века, принимают «как данность, что евреи обычно имели дело с краденым и регулярно торговали им; неявным образом он разрешал евреям покупать, продавать или принимать в качестве залога товары без ссылки на их происхождение, если только они не имели религиозного значения».

Эта последняя оговорка была включена не как форма уважения к чувствам принимающего населения, а как вопрос еврейской общинной безопасности. Шохам-Штайнер утверждает, что для евреев считалось «чрезвычайно опасным» торговать такими предметами, потому что «неевреи, вероятно, полагали, что эти предметы были получены не в коммерческих целях, а для актов религиозного осквернения, насмешек или колдовства. Таким образом, такие сделки подвергают опасности не только торговца людьми, но и все сообщество».

Помимо торговли краденым, в тексте есть примеры и обычного мошенничества, например, продажа евреями неевреям «серебряных» предметов, которые, как позже выяснялось, состояли в основном из меди. Шохам-Штайнер ссылается на этические кодексы и общинные правила евреев Кандии (современный Гераклион на Крите) конца XV века, утверждая, что «язык предполагает, что кандианские евреи действительно воровали, обманывали и лгали неевреям, вызывая тем самым неприязнь к общине». Как отмечает Дэвид Скляр, текст «полностью разрушает любое представление о том, что у еврейского меньшинства не было ни средств, ни склонности заниматься незаконной деятельностью».

Помощь сайту: Отправить 100 рублей

Одежда от "Провидѣнія"

Мастерская "Провидѣніе"

Источник — blackcreekca.wordpress.com