1. Исходные вопросы - Бывают задачи, в которых единственно правильный ответ условиями задан уже изначально, а есть такие, в которых возможных ответов может быть сколько угодно.
Например, в задаче икс плюс один равно два понятно, что икс может быть равен только одному; а вот в задаче икс плюс игрек равно десять он может быть равен чему угодно.
Ещё бывают разные взгляды на задачи, где одни в них видят первый тип, а вторые относят ко второму. Например, в одной стране наркотики могут быть разрешены, а в другой за них может быть смертная казнь. И на вопрос, как же правильно, одни могут ответить, что правильный подход может быть только один, и его просто надо найти, а другие скажут, что тут правильного ответа вообще нет, и как где установят, так и должно считаться правильным.
Бывают разные подходы к определению правоты. В одном случае самое главное то, что правый прав уже изначально, независимо от того, будет это проверяться или нет. В другом самое главное проверка. Например, если двое спорят о том, какая гора выше над уровнем моря, то один из них уже прав с того самого момента, как занял свою позицию. И не важно, кто и насколько в чём уверен и когда это будет проверяться; тот, кто на самом деле прав, прав всё это время.
А если два бойца спорят, чьё кунг-фу сильнее, то вперёд – проверять, а там уже кто лучше доказывать будет, тот своё и докажет. И получается, что дело мастера боится. Но если тот, кто победил, заранее знал, что так будет, то получается так же, что, когда он себе это доказал, он и стал как бы изначально прав с этого момента, а всё остальное – домыслы ничего не решающих людей, которые имели значение только для них, и только до того момента, пока их не ткнули в истину.
Бывают разные понимания того, где проходит граница между зависящим от доказывания и независящим. Если два водилы спорят, чья тачка быстрее, то кому-то может быть достаточно посмотреть технические характеристики, а кому-то обязательно надо на старт и вперёд.
И тут уже может быть и «Ну и что, что у тебя лошадей заявлено больше, а моя заряжена, и у меня охлаждение лучше, и вообще, моя механика в умелых руках твой автомат сделает!». Поэтому, подходы к форматам истины могут быть разные, и предпочтения для подходов тоже: кому-то нравится, чтобы была ни от чего не зависящая истина, а кому-то нравится именно момент, что всё зависит от него.
Когда человеку нравится момент, что всё зависит от него, в его психологии обычно нет культа поиска правды, которая изначально такая, какая есть. У него культ гонки за результатом, который является для него высшей формой доказательства, за кем на самом деле была правда. Всё остальное он считает домыслами, которые принципиально не имеют значения, и граница между первым и вторым в понимании некоторых может смещаться настолько, насколько её вообще получается сместить.
Проблема с гонщиками за результатом в том, что одним из них важно выиграть честно, а другим не важно. И такие проколют колесо конкуренту (или ещё какую диверсию сотворят), и до финиша ему доехать не дадут, а лавры победы соберут себе. И для себя они будут знать, что на самом деле правда другая, но им важно не это, а то, что они выиграют пари, получат всеобщее признание, или извлекут из этого ещё какую-то выгоду. Это тоже культ гонки за результатом, только таким результатом, который не важно, как должен быть достигнут. И официально такая позиция может выглядеть точно так же, но только они говорят одно, делают другое.
Самое интересное, что на честных и нечестных гонщиков за результатом список участников не заканчивается. Есть ещё и третья порода, которым и победить надо не важно как, и мнить себя при этом ещё правым по всем пунктам. И такие говорят одно, делают другое, а думают третье. Вот эта порода и есть самый интересный объект исследования. О них и поговорим.
2. Грань вменяемости - Когда приверженцы культа не важно, как достигаемого результата сдвигают области понятий настолько, насколько им выгодно, они оказываются на территории, законы которой другими понимаются по-своему, а ими по-своему. И тогда случается конфликт правил, по которым должно происходить решение вопросов. Выглядеть это может примерно так. Допустим, спорят два историка: один исходит из одних документов, а другой из других, и версии не совпадают.
Один говорит: «Надо провести экспертизу на подлинность». А другой отвечает так: «Таких, как ты, фальсификаторов истории, надо гнать в три шеи, чтобы не искажали исторические факты своими подтасовками!». Ничего не проводить, ничего не проверять, просто гнать без разговоров.
Почему так – а потому, что есть достаточно большое количество людей, которым не надо иных обоснований, кроме сильного нежелания верить в приводимую оппонентом версию. Обозвали его фальсификатором, и обосновывать ничего не надо: им этого и так достаточно, чтобы его линчевать. А значит, без экспертизы можно обойтись, если грамотно подсуетиться и удачно сыграть этими людьми, посредством чего заставить оппонента (неважно как) замолчать.
Потом оставить только таких историков, которые будут утверждать то, что им укажут. Потом с их помощью написать такую историю, которая будет сплошь кишеть подтверждениями того, что такое поведение всегда было правильным. И при помощи неё научить людей думать и понимать вещи в соответствующем русле. А потом уже в созданных этим условиях задним числом запустить реабилитацию того действия, с которого весь этот процесс стартовал. И получить всеобщее одобрение по вопросу «...и правильно сделал, что выгнал, не церемонясь – главное решительность и инициатива!».
Когда имеют место подобные явления, то среди таких деятелей могут быть и свои ведущие, и свои ведомые, и прекрасно понимающие, что творят, и фанатично непереубедимые. Бывают ещё всяческие гибридные варианты, где они что-то всё же понимают, а что-то нет, а в целом получается, что где-то мешает остановиться непонимание, а где-то понимание есть, но не мешает.
Ещё бывает, что где «только пойми и сразу остановились бы», но вот именно там-то понять всё никак и не получается. И бывает, что общество так устроено, что сама система заставляет человека действовать вопреки пониманию, и от самого человека мало что зависит, и понимание там вот оно, как на ладони, да только «…а всё равно ничего не изменишь». Последний вариант обычно самый ходовой.
Короче, приверженцы культа неважно как достигаемого результата бывают вменяемыми, бывают нет. Вменяемые отдают себе отчёт в том, где и насколько они что сдвигают; невменяемые не отдают и не собираются. И если есть два одинаковых участка территории, которые вам надо справедливо с кем-то разделить на двоих, то вменяемый скажет, что ему полагается два, а вам нуль, но про себя подумает: «Понятное дело, что посправедливости надо каждому по одному, но мне выгоднее так», а у невменяемого попрёт: «Мне два, тебе нуль, потому, что тут нет никакого вообще правильного расчёта! Есть только субъективные мнения, и твоё субъективное мнение стоит не больше, чем чьё-то другое! Ну а поскольку я самый лучший, и виднее, как на самом деле правильно, то правильно так, как я говорю. А если ты с чем-то не согласен, то понятно, почему: ты хочешь себе два, а мне нуль!
Потому, что я вообще не могу даже и представить, чтобы можно было хотеть как-то по-другому. А если ты говоришь, что каждому по одному, то значит, ты хитришь, чтобы усыпить мою бдительность. А если хитришь, значит, хочешь меня обмануть. А значит, ты враг, борьба с которым моё святое право!
И поэтому тут не может быть никакого мира – тут только или я тебя, или ты меня! Поэтому, если ты считаешь, что больше заслуживаешь места под солнцем, то это и есть твоё субъективное мнение! Но только я в отличие от тебя не хитрю и сразу говорю, как есть, и вот поэтому-то я и лучше. Так что, пусть лучше это место достанется хорошему человеку, чем плохому. А если ты не хочешь этого понимать, то я тебя ненавижу. И не пытайся даже что-то говорить – я точно знаю, мне виднее, и ничего слушать не хочу!».
3. Момент активности - Когда у человека в какой-то области понимания вещей начинается отрицание объективной истины (полное или частичное), его мораль соответствующим образом меняется. Для него перестаёт существовать понятие правды самой по себе; для него правда становится там, где её установят, и только тогда, когда установят (не важно, как), а без этого её самой по себе как бы просто нет.
Мораль строится по принципу «Будет моя активность по доказательству нужных мне положений – станут они правдой, не будет активности – не будет и моей правды», и «…так что, где правда, в конечном итоге решаю я!». И эта мораль противопоставляется морали искателей правды, для которых она есть такая, какая есть, не зависимо от того, кто и какой её хочет иметь. И если для последних их мораль является одной из составляющих их самоуважения, то для первых их мораль становится составляющей их самоуважения и взаимопонимания. А на мораль искателей правды он смотрят только так, чтобы находить одни лишь основания плеваться и отворачиваться.
Особенность такого культа в том, что вся их правда существует только там, где они гребут под неё, и только в момент процесса; как только они перестают грести, она закономерно пропадает. Поэтому они постоянно в действии, постоянно в активности, постоянно в напряжении силы и её приложении для наложения своей воли на ход обстоятельств. Всё это ими понимается, как признак правоты, авторитетности и оснований для уважения. Принятие же каких-то невыгодных положений без боя для них означает признак неправоты, и неправильности в абсолютном смысле.
Других понятий правоты они не имеют и не признают (по крайней мере там, где им не выгодно). И такое понимание они несут и пытаются распространять везде, где только получается. Т.о., культ неважно как достигаемого результата становится культом перманентного действия.
4. Своя правда - Когда приверженцы культа действия доказывают свою правду, они могут пользоваться теми же словами, что и другие люди, только придавая им (где надо) свои значения. Например, если вымогатель пытается взять дань со своей жертвы, он может назвать всё своими словами: «Требую по праву сильного, и точка!». Но если ситуация не такая, чтобы такие вещи можно было позволить себе говорить в открытую, тогда начинаются фокусы.
Допустим, у вымогателя есть некоторая возможность создать определённые проблемы, и не дать себя привлечь к ответственности, но в какой-то определённой области, и возможности не безграничны. И он начинает приводить какие-то доводы в пользу того, что ему должны заплатить (они могут быть дешёвыми и несостоятельными), но при этом он намекает, что, если не заплатишь, мол, будут проблемы.
Допустим, оппонент не согласен с его официальными доводами, и он логичным образом объясняет ему их несостоятельность. Тогда вымогатель начинает создавать проблемы, т.е., доказывать действием, что оппонент заблуждается, думая, что не будет платить. И если он своего добьётся, то для него это означает, что он своё доказал.
У вымогателя своё понимание правды. Для него она в том, что он имеет право с кого-то взять то, что считает нужным. И он убеждён, что больше заслуживает этого (потому, что считает себя лучше, и доказывается это для него результатом). И эта правда для него находится на таком же месте, на каком для глубоко верующего человека паломничество по святым местам. И если он получает то, что требует, это для него означает, что он получает всё, что ему было надо. Остальное ему в принципе не важно. А то, что оппонент не согласен с этим, его не волнует.
И то, что его доводы несостоятельные, если в них разобраться, это тоже его не волнует принципиально. Потому, что они для него были, как салфетка, которой он вытерся и выкинул (и какая, разница, что на ней было нарисовано?). И пусть то, что ей вытирали, было изначально грязное, а она чистая, а зато теперь наоборот. Её же всё равно выкинули, и никто её не вспоминает, а зато то, что ей вытерли, теперь чистое и у всех на виду. Вот и вся его правда, просто называется она на его языке по-другому.
«Правда» вымогателя будет называться как-то вроде «Вот видишь, я же был прав, а ты заблуждался, ну теперь-то ты это понял?». Потому, что у них всё называется не теми словами, которые отражают суть дела, а теми, которые помогают обеспечивать лучшую безопасность его в ситуациях, в которых всё напрямую называть своими словами невыгодно.
5. Ответственность за слова - Подход к ответственности за свои слова у сторонников культа действия тоже существенным образом отличается от подхода адекватного человека. Там, где для последнего отвечать за свои слова означает держать ответ (т.е., объяснять, какие у сказавшего их были обоснования), то у первых это означает держать удар (т.е., показывать, как он может действием способен подтвердить, что всё будет так, как он заявил).
Потому, что свою правоту они доказывают действием, а соответственно, и возражения готовы принимать только этом формате. И если кто-то говорит «плати за воздух», то для обычного человека требование ответить за эти слова означало бы объяснить, почему-то кто-то должен платить за воздух. Но если такому говорящему кто-то скажет: «Я не обязан платить за воздух», то отвечать за слова означает не доказывать с указкой у доски, как там в какой-то теории права должно получаться, а показывать на практике, как ты способен в результате не платить. Ну, или показывать, как ты можешь, наехав на его «правду», остаться целым.
Когда живущие культом действия утверждают свои позиции, обосновывать их структурными доводами им не сподручно. Потому, что они оперируют с такими понятиями, для которых адекватно выражаемых словами доводов в принципе не бывает. Они могут их утверждать только действиями. А утверждать у них потребность самая высокая, потому, что то, что им надо, за них никто утверждать не будет, а это у них и есть самый главный интерес в жизни. И фокусировка внимания на результате этих действий для них и есть самое главное. И этот формат понимания они всячески пытаются продвигать и насаживать среди окружающих.
Отвечать за свои слова такие культисты могут тоже только по своим понятиям. По правилам адекватного человека они отвечать не могут. Они могут только стоять и молчать, и когда их будут тыкать в то, что ответа у них нет (если расклад сил не в их пользу будет) реагировать на манер «как с гуся вода». Но если им объявить, что отвечать за свои слова не отвечают, они начнут беситься. Потому, что отвечать за слова по их понятиям означает то, что этим называют они, и вся территория в жизни для них и есть территория действия их правил.
Спрашивать за слова сторонники культа действия, в свою очередь, любят активнее всех, и готовы спрашивать даже за такую мелочь, которой другой и не придал бы особого значения. Потому, что, во-первых, для них это реализация тех агрессивных импульсов, которые они в себе несут, а в-вторых, такую психологию формируют законы природы.
Потому, что если, допустим, кто-то из детского конструктора пытается построить вечный двигатель, а другой говорит: «Не получится!», а этот возражает «А я говорю, будет!», то второму не нужно ломать его постройки и зажимать ему рот: всё будет так, как он сказал, и без этого. Поэтому психология культа независимой истины в данном случае не требует агрессии. У приверженцев культа действия таких случаев нет, потому, что их психология не предусматривает оглядки ни на какую независимую истину. Для них существуют только их слова против слов их оппонентов, и их действия против его действий, кто-то из них в рамках этих действий должен затолкать слова другого ему обратно в рот. А если никто никому ничего не сможет сделать, то слова так и останутся в качестве высшей формы доказательства.
Но поскольку слова сторон конфликтуют между собой, останется непонятно, кто прав, а это не то же самое, что слова человека, за которым стоит истина, которая автоматически поставит каждого на место. Поэтому, если кто-то говорит что-то, из чего следует «я мыслю правильно, ты нет», а им это не нравится, они сразу прут на него «Отвечай за слова!».
Если приверженец культа действия не в тех обстоятельствах, чтобы позволить себе действия, ситуация с ним напоминает положение человека, который от рождения нем, но потребность что-то говорить у него такая же, как и у остальных людей. И который при помощи мимики, и интонации издаваемых звуков будет пытаться выразить то, что обычные люди выражают словами.
И которому, конечно, удобнее всего изъясняться при помощи языка для глухонемых, но только не все его знают. И который поэтому за то, чтобы все его учили, и чтобы все присматривались к тому, что он хочет показать. Но поскольку все привыкли получать информацию в основном иным способом, он испытывает трудности с недостаточной восприимчивостью окружающих к его языку.
Аналогичным образом и приверженец культа действия хотел бы всё объяснить окружающим всё тем способом, каким ему сподручно, но, если у него нет такой возможности, остаются его заявления, голословные, и несостоятельные, которые он может от бессилия и злобы подкреплять оскорблениями, но в плане доводов это будет, как переход немого с обычного мычания на крик. А когда ему приводят доводы, на которые ему нечего возразить, но которые он всё равно не принимает, то при неспособности это обосновать со стороны это смотрится, как обращение к глухому, которому говорят, а он не слышит.
6. Результат - Когда человек отворачивается от объективной истины, он всегда закладывает в свою позицию какие-то парадоксы, на которых всегда есть опасность проколоться. И парадоксы культиста действия заключаются в том, что правда для него там, где результат, но в отношении себя он не прочь сделать исключение: выгодная ему правда для него существует изначально с того самого момента, как «он себе всё доказал». Если он решил, что она есть, значит, она как бы есть, а то, что остальные этого «пока не знают», это их проблемы. С такой позиции он обычно и лезет спорить на идейные темы.
Доказать что-то оппоненту ему нужно очень часто, потому, что его натура такова, что ему постоянно надо идти на территорию чужих убеждений, и что-то там устанавливать. И таких не нужно искать и идти к ним – они сами к тебе придут и начнут спорить.
Потому, что без этого они просто не могут, т.к., их природа этого требует, и для этого им даже не нужно быть сильными: вся их сила может быть только в том, что они могут собраться в большую толпу, и только численным фактором что-то решить. Культистов действия этой породы в обществе более всего, и они всегда друг к другу тянутся и активно друг друга плюсуют.
Если противника не удаётся переубедить, они убеждают себя. Убедил себя, что оппонент – дурак, и всё, пиши себе победу. Какая разница, что он на эту тему думает? Главное себе доказать. А другого подхода их натура и потребовать не может, ведь истина для них там, где они сами решили. И вот приходит такой деятель на территорию твоих убеждений и начинает заявлять, что ты дурак, потому, что слушаешь не тех историков. «Почему дурак? А потому, что дурак и это надо понимать!» – вот и вся диалектика.
Остальные доводы ему не нужны, у него другая система: «А я не буду продумывать те направления, которые ведут к невыгодным для меня выводам. Я буду прорабатывать только такие, какие ведут в нужную мне сторону. И на твои доводы я буду смотреть только в таких ракурсах, в которых смысла в них не видно. А если будет трудно – буду это делать через немогу. Буду умирать, извиваться узлом, но найду предлоги не соглашаться с твоими доводами. И не надо говорить мне, что это у меня не получится – мне виднее, что у меня получится!».
И всё, пацан сказал – пацан сделал. Пацан поставил себе галочку в журнал самоуважения. И ради этого будет стараться будет так, что удивит, сколько целеустремлённости надо иметь, чтобы самого себя заставить так изворачиваться, как имеющий хребет не смог бы никогда. Так что, себя он и так убедит, и себе подобных тоже, а кого не убедит, в их отношении убедит себя, что они дураки.
Завершая тему, следует резюмировать, что означают слова приверженцев культа действия. Если они говорят: «Ты несёшь такой бред, который никто и слушать не захочет!», то это не означает, что говорящий по твоему требованию приведёт доказательства, которые ты не сможешь опровергнуть; это означает, что он уверен в том, что ты говоришь бред. И что он уверен, что он не позволит себя в этом разубедить. И что тут ситуация у него под контролем.
И это не означает, что ты действительно говоришь вещи, которые никто не захочет слушать, а значит, что их никто не захочет слушать из тех, чьё мнение он во что-то ставит.
И что в этом ты его не переубедишь. И что он уверен, что ты никого не переубедишь из тех, чьё мнение его волнует. А если и не уверен, то всё равно имеет право так сказать, и в этом праве он уверен.
И что не важно, говорил ли ты бред, а главное, чтобы ты перестал говорить то, что ему не нравится.
Короче, многое чего значит из того, что для адекватного человека ничего не значит. А адекватная реакция на это может быть только одна: действием ему доказать, что всё будет не так, как он был уверен – пусть бесится.
Помощь сайту: Отправить 100 рублей
Одежда от "Провидѣнія"
Мастерская "Провидѣніе"
Источник — https://cont.ws/
