... 74 года назад, имел место первый крупный переход русских солдат на сторону противника в советско-германской войне. Это случилось 22 августа 1941 года на линии фронта под Могилевом.

К генерал-лейтенанту графу фон Шенкендорфу явился посланец казаков с предложением о сдаче его полка в плен. Это был 436-й пехотный полк под командованием майора Ивана Никитича Кононова, который только что осуществил успешную контратаку и получил от вышестоящего начальства поздравления с успешно выполненной операцией. Но Кононову и его солдатам не нужны были похвалы коммунистов.

Фон Шенкендорф передал русским заверения в безопасности, и Кононов собрал своих людей, четко изложив им свои намерения. Он объяснил им, что наконец-то появилась возможность воевать против Сталина и ненавистной большевистской системы. Закончил он такими словами: "Мои победоносные солдаты, я решил обратиться к вам от глубины всего своего сердца. Я выбрал этот день, чтобы объявить войну Сталину и коммунистическому режиму.

Поэтому я решил пересечь линию фронта вместе с теми, кто пожелает присоединиться ко мне. Те, кто хочет идти со мной и сражаться за нашу Родину, встаньте справа от меня, а те, кто предпочитает остаться, слева." Все как один встали справа, и через несколько часов в армии генерала фон Шенкендорфа прибавился еще один полк…

Кононов родился 2 апреля 1900 года в семье есаула Донского Войска в станице Ново-Николаевской. Отец и его жена были казнены коммунистами в 1918 году. Чтобы скрыть свое буржуазное происхождение и спастись от репрессий, в 1920 году Кононов записался в Красную Армию в качестве рядового, а позже, в 1924 году, вступил в комсомол. Был принят в Военную академию имени Фрунзе и окончил ее в звании штабного офицера. Отличился во время кампании в Финляндии в качестве командира 436-го стрелкового полка (155-й стрелковой дивизии), за что получил орден Красной Звезды. В июне 1941 года, когда немцы вошли в Советский Союз, он все еще командовал 436-м стрелковым полком в звании майора.

Внешне Кононов ничем не отличался от обыкновенного офицера Красной Армии, но в действительности он ненавидел сталинский режим и ожидал подходящего момента, чтобы восстать против него. И такой момент не заставил себя долго ждать. Сразу после перехода полка Кононова на сторону Германии и её союзников, генерал Шенкендорф, командующий тылами группы армии «Центр», разрешил Кононову сформировать казачий полк, которому был присвоен 102-й номер. Это соединение, первое в своем роде, воевало против партизанских отрядов, которые в большом количестве действовали на линиях коммуникаций этой группы армии.

Действия Кононова не только были замечены в кругах казаков-эмигрантов, но и пробудили в них надежду. 20 декабря 1941 года легендарный генерал Петр Николаевич Краснов, бывший Атаман независимого Всевеликого Войска Донского и герой гражданской войны — той эпохи, когда Кононову было всего 18 лет, написал ему письмо, где были следующие слова: "Дорогой Иван Никитович! Примите, пожалуйста, искренние поздравления от меня и от всех пожилых казачьих офицеров. С большим интересом следим мы за Вашим выдающимся подвигом в борьбе против коммунизма. Наши донские, кубанские и уральские земли жаждут освобождения, и для них, так же как и для нас, Вы – единственная надежда. Хотим уверить Вас, что мысленно мы все пребываем с Вами. Желаем Вам крепкого здоровья и больших успехов."

В 1942 году полк Кононова был переименован в 102-й казачий батальон: он в полном составе остался под командованием казачьих офицеров. Кононовцы участвовали в составе 88-й пехотной дивизии Вермахта в боевых действиях против партизан и десантников окружённого корпуса генерал-майора П.А. Белова под Вязьмой, Полоцком, Великими Луками, на Смоленщине. Зимой 1942 года на фронт в 102-й батальон Кононова из офицерского лагеря военнопленных Югославской ар­мии с группой русских офицеров прибыл А.Н. Пуговочников — полковник Лейб-Гвардии Уланского пол­ка, ставший в чине майора заместителем и единомыш­ленником Кононова. Казачий батальон Кононова успешно использовался в борьбе с партизанами в радиусе 40-50 км от Могилёва. Казаки уничтожали лесные партизанс­кие базы и расстреливали заподозренных в связи с парти­занами. В свою очередь партизаны уничтожали тех, кто помогал кононовцам, а также захваченных в плен каза­ков. Вопреки распространённым представлениям, парти­занский террор 1942-43 годов был не менее страшен, чем немецкий.

Кононов фактически участвовал в новом вит­ке гражданской войны без правил, развернувшейся на оккупированной территории между партизанами и вос­точными добровольцами, о чём красноречиво свидетель­ствуют выдержки из дневника Шенкендорфа: кавычки34.09.1942 г. 102-й казачий батальон с боем захва­тил и разрушил пять партизанских лагерей. Противник понёс большие потери в живой силе, захвачено различ­ного рода оружие и боеприпасы, а также снаряжение. В бою разбита партизанская банда, совершившая 22 ав­густа нападение на автоколонну на дороге Витебск -Бешенковичи. 9.09.1942 г. В ходе операции «Рысь» нами занято на восточном участке несколько покинутых партизанских лагерей. 102-й казачий батальон захватил 34 пленных и различное оружие. 22.10.1942 г. Приказ по корпусу № 123 об объявле­нии благодарности 600-му казачьему батальону по слу­чаю годовщины его создания. 29.10.1942 г. Настроение казаков хорошее. Боего­товность отличная… Поведение казаков по отношению к местному населению беспощадное. В 1942 году Кононов был произведён в чин подполков­ника (войскового старшины), в ноябре-декабре 1942 года началось официальное преобразование казачьего батальона в дивизион, который даже иногда именовался пол­ком.

В феврале 1943 года Донской казачий дивизион Кононова включал в себя штаб, 6 кавалерийских эскадронов, 2 эскадрона самокатчиков, эскадрон мотоциклистов, артиллерийский дивизи­он — всего около 2.300 человек. После­днее пополнение из 2 лагерей военноп­ленных в Германии прибыло в марте 1943 года, среди добровольцев многие не были казаками. Ещё в январе 1943 года батальон Кононова в Моги­лёве посетил генерал-лейтенант А.А. Власов, поездку которого по тылам группы армий «Центр» организовы­вал один из главных участников антигитлеровского заговора полковник X. фон Тресков. Кононов и Власов произвели друг на друга хорошее впечатление, тем бо­лее что психологически им было легко найти общий язык. С момента встречи Кононов стал убеждённым сто­ронником подчинения всех восточных добровольческих формирований Власову. Однако, после ряда патриотических публичных выс­туплений на оккупированных территориях в первой по­ловине 1943 года Власов оказался под домашним арестом. Генерал-фельдмаршал В. Кейтель 1 июля 1943 года в спе­циальном приказе подчеркнул, что «развёртывание власовской освободительной армии сведено к масштабам, предусмотренным фюрером», а «великорусская идея Вла­сова отменена». Для Кононова это был ещё более силь­ный удар, чем новый переход к партизанам 16 казаков во главе с эмигрантом князем Н.М. Гагариным 18 июня 1943 года в Осиповичском районе Могилёвской области. На фоне столь тяжёлых новостей парадоксально выглядело сооб­щение об отправке кононовцев в оккупированную Польшу, где на полигоне в Млаве с апреля 1943 года под командованием полковника X. фон Паннвица создавалась 1-я казачья кавалерийская дивизия Вермахта. Не­сомненно, что многие русские офицеры, служившие в восточных войсках, увидели в формировании крупного казачьего соединения хорошие перспективы.

По прибытии в Млаву Кононов был разочарован кадровой политикой — все должности от командира дивизиона и выше занимали немецкие офицеры. Сле­дуя собственной традиции и личной просьбе Власова, строптивый войсковой старшина не побоялся вступить в конф­ликт с командиром дивизии, наотрез отказавшись придерживаться общеприня­тых правил укомплектования командных должностей. Кононову удалось отстоять свои позиции. На базе казачьего дивизиона летом 1943 года в Млаве возник 5-й Донской казачий полк, вошедший во II Кавказскую бригаду полковника Боссе. Должность ко­мандира полка занял Кононов, немецкие офицеры отсутствовали. 29 сентября 1943 года началась переброска дивизии из Польши в Югославию, ставшей для казаков основным театром военных действий вплоть до конца войны. В условиях горной, маневренной войны почти 15-тысячная казачья дивизия оказалась незаменимой и превратилась в гроз­ного противника для коммунистических партизан Тито. В мае-июне 1944 года в дивизии побывал бывший командир Донского корпуса в 1920 году генерал-лейте­нант Ф.Ф. Абрамов, сообщивший письмом начальнику РОВС генерал-лейтенанту А.П. Архангельскому, что более других полков боевыми отличиями отмечен 5-й Донской.

В начале декабря 1944 года советские войска под командованием генерала Толбухина, начали наступление по направлению к Драве, чтобы присоединиться к партизанам Тито, действующим в Хорватии. В это же время три полка 2-й дивизии, усиленные артиллерийским расчетом, инженерным батальоном, разведротой, медицинской ротой и полком снабжения и обеспечения, двинулись в направлении области Копривницы в долине Дравы недалеко от границы с Венгрией, которой они достигли 10 декабря. На следующий день, продолжив свое продвижение на восток, казачьи части столкнулись возле Нови-Града с сильными партизанскими частями, оснащенными артиллерией. Их сопротивление было сломлено, а 23 декабря Клостар, город на юго-востоке Дюревада был окружен. Во всех близлежащих деревнях казаки обнаружили знамена, приготовленные для приветствия советских войск. В это время 133-й советской пехотной дивизии «Сталин», усиленной частями Тито и отрядами болгарской армии (численностью примерно 18.000 человек), удалось создать плацдарм на левом берегу Дравы к северо-западу от Вировитицы, вокруг деревни Питомача. Немецкие и хорватские части, посланные против этих позиций, были отброшены. Тогда эта миссия была поручена 2-й дивизии, состоящей из 3-го полка кубанских казаков, 5-го полка донских казаков и 6-го полка терских казаков. Официальным командующим был командир дивизии подполковник фон Шульц, но за тактическую операцию отвечал Иван Кононов. Он направил кубанский полк на фланги вражеских позиций и поручил своему донскому полку предпринять фронтальную атаку. 26 декабря дивизия перешла в наступление, но противник, который укрепился в окопах и замаскировался, а также имел мощную артиллерийскую поддержку, остановил наступление. Кононов, который следил за событиями из бронеавтомобиля, решил использовать другую тактику, прекрасно понимая, что артиллерии и нескольких танков, которые находились у него в распоряжении, было недостаточно для нейтрализации вражеских орудий. Он приказал капитану Орлову (который, как и он сам, был бывшим офицером Красной Армии) взять эскадрон и проникнуть в тыл противника. Орлов и его люди яростно напали на противника и после ожесточенной рукопашной стычки уничтожили орудия. Затем Кононов предпринял вторую атаку, и с шашками наголо казаки 5-го донского полка захватили позиции противника, в то время как кубанские казаки сжали клещами фланги. Солдаты дивизии «Сталин» покинули свои позиции и панически бежали, попадая в руки кубанских и терских полков, которые отрезали им пути к отступлению. Советские солдаты были поражены, увидев, что дорогу им преграждает не элитная часть вермахта, а казачий полк! Кононов взял в плен несколько тысяч человек, часть которых сразу же была завербована взамен 312 убитых и 602 раненых казаков. Советские потери исчислялись сотнями, причем многие из них утонули в Драве. За свою победу Кононов был награжден Железным крестом первой степени. Впервые эта награда была присуждена бывшему офицеру Красной Армии и вообще — представителю восточных народов.

Автор известных воспоминаний о советско-германской войне унтерштурмфюрер СС Эрих Керн писал о казаках: "Эта победа оказалась не только блестящим военным успехом, который был упомянут в сводке Вермахта и заставил Советский Союз отвести свои войска с плацдарма на юге Дравы. Куда более важно то, что они могут решительно бороться с коммунизмом даже в прямых столкновениях с войсками Красной Армии. На рубеже 1944-45 годов, в связи с развёртыванием 1-й казачьей дивизии в XV казачий кавалерийский корпус СС, на базе 5-го Донского полка нача­лось формирование Отдельной казачь­ей пластунской бригады, носившей именное шефство Кононова. В марте-апреле 1945 года бригаду Кононова предполагалось развернуть в 3-ю казачью дивизию, к концу войны в неё входило 7-й и 8-й пластунские, а также 9-й кавалерийский полки и разведбатальон — всего до 7.000 казаков. Весной 1945 года казаки продолжали сражаться против титовцев и болгар в так называемом «подравском мешке» — узком коридоре вдоль Дравы.

Но пол­ковник Кононов в последних боях по­чти не участвовал, посвятив себя забо­там о судьбе Вооружённых сил Коми­тета освобождения народов России (ВС КОНР). Однако, война подходила к концу. Задачей русских частей и соединений в хаосе отступления германских войск было не оказаться в советском плену, где их ждала неминуемая смерть от рук палачей НКВД. Чины Кононовской бригады сложили оружие только перед британскими войсками, но были насильно репатриированы в советскую оккупационную зону представителями 46-й британской пехотной диви­зии 28 и 30 мая 1945 года из лагеря в районе Клагенфурта (Австрия). Командир бригады Борисов покончил с со­бой при выдаче, спастись от насильственной репатриации удалось очень немногим. Однако, Кононова среди выданных на распра­ву не было. Он сумел пробраться из Чехии в Австрию и пере­шёл на нелегальное положение в американской зоне.

Представители советских репатриационных комиссий и главного управления СМЕРШ настойчиво искали его по многим беженским лагерям. Кононова заочно приговорили к расстрелу. Тем не менее он ока­зался единственным генералом власовской армии из чис­ла кадровых командиров РККА, сумевшим избежать насильственной репатриации. В 1946-48 годах Кононов скрывался под Мюнхеном, не регистрируясь ни в одном из лагерей «перемещённых лиц», где проживало немало власовцев. В конце 1948 года Кононов смог покинуть американскую оккупационную зону в Германии и выехать в Австралию. Там он поселился в Аделаиде и жил замкнуто, тем не менее прилежно посещая православный храм. Кононов активно разыскивался советскими органа­ми государственной безопасности. С 1956 года его фамилия постоянно фигурировала в «Алфавитных списках агентов иностранных разведок, изменников Родины, участников антисоветских орга­низаций, карателей и других преступников», подлежа­щих розыску КГБ. Возможно, что розыск достиг постав­ленной цели: 15 сентября 1967 года Кононов погиб в автомобильной катастрофе в возрасте 67 лет…

До конца жизни генерал-майор Кононов, кавалер Железного креста 1-го и 2-го классов, Рыцарского креста Хорватский республики и других многочисленных медалей, не изменил своим убеждениям. Живой свидетель красного террора и геноцида казачества, он 26 апреля 1948 года писал: кавычки3…Живя непосредственно в Советском Союзе, я видел все прелести террора, нищеты, издевательства над народами, находящимися под гнётом коммунизма. Я твёрдо решил стать па путь открытой борьбы против коммунизма с целью освобождения пашей родины от варваров, бандитов-коммунистов во главе с проклятым, кровавым горным шакалом Джугашвили-Сталиным. Нужно прямо, отчётливо и правдиво сказать, что милли­оны людей Советского Союза войну 1941 года восприняли с большой радостью и надеждой

Помощь сайту: Отправить 100 рублей

Одежда от "Провидѣнія"

Мастерская "Провидѣніе"

Источник — https://mawgli.livejournal.com/