Заявление св. Иоанна Кронштадтского о вступлении в «Союз Русского Народа»

Русские черносотенцы были пророками-мучениками. Не погромщиками, как ложно представляли их в сознании ослепленных масс, а лучшими, святыми людьми. Подобно праведникам Ветхого Завета они обличали и вразумляли отступавший от веры и своей исторической миссии наш народ.

Но им так же не внимали, а потом убили и оклеветали. Довершил же это падение, как и у Израиля, страшный грех предательства и убиения Помазанника Божия. И сегодня, спустя сто лет, блуждая по кругу истории, мы должны услышать их глас и возвратиться на свой богоданный путь.

«ОХ, НЕ БЫЛО МОЛОДЧИКА…»

У автора и исполнителя православно-патриотических песен Л. Кононовой есть такие слова о трагических событиях начала ХХ века:

«Ох, не было молодчика,
Славного налетчика,
Офицера смелого!
Да не нашлось крестьянина –
Ивана Сусанина
Из народа целого...
И никто спасти не смог,
Да за него костьми не лег!»

Вроде бы не поспоришь: наши предки не защитили, не спасли Императора Николая II от рук палачей. Значит – Царь был никому не нужен? Но давайте обратимся к свидетельствам очевидцев и современных исследователей, работающих с архивными документами, и попробуем разобраться: действительно ли совсем не оставалось в то время верных Государю людей?

Итак,

ЧТО ЖЕ ТОГДА ПРОИСХОДИЛО?

В начале января 1905 года забастовал Путиловский завод. 5 января около 10 тысяч рабочих, участвовавших в стачке, наряду с экономическими требованиями выдвинули и политические. 9 января толпа рабочих во главе с провокаторами Георгием Гапоном и Пинхусом Рутенбергом пошла на Зимний дворец. «Рабочие шествия, – пишет историк С. Ольденбург, – с утра выступили из отделов общества с расчетом, чтобы сойтись к двум часам у Зимнего Дворца. Некоторые шествия представляли собою толпу в несколько десятков тысяч человек: всего в них участвовало до трехсот тысяч» (Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II. Белград, 1939. С. 244).

Разумеется, полиция была безсильна остановить такую массу людей, и правительство выставило кордон из войск. «Когда шествие от Нарвской заставы, во главе с самим Гапоном, подошло к Обводному каналу, путь ему преградила цепь солдат. Толпа, несмотря на предупреждения, двинулась вперед. <…> Дан был сначала холостой залп. Ряды рабочих дрогнули, но руководители с пением двинулись дальше и повлекли за собой толпу. Тогда был дан настоящий залп. Несколько десятков человек было убито или ранено» (Там же). «Девятое января было „политическим землетрясением“ – началом Русской революции» (Там же. С. 245).

После этого маховик мятежа завертелся, вовлекая все больше и больше людей. Великий Князь Александр Михайлович, двоюродный дядя Николая II, впоследствии вспоминал: «Россия была в огне. В течение всего лета громадные тучи дыма стояли над страной, как бы давая знать о том, что темный гений разрушения всецело овладел умами крестьянства, и они решили стереть всех помещиков с лица земли. Рабочие бастовали. <…> революционеры убивали высших должностных лиц <…>.

Полиция была в панике. Из всех губерний неслись вопли о помощи и просьбы прислать гвардейские части или казаков. Было убито так много губернаторов, что назначение на этот пост было равносильно смертному приговору» (Александр Михайлович, Вел. Кн. Воспоминания. М., 1999. С. 215). 7 октября в Москве началась всеобщая забастовка железнодорожников. На рынки прекратился подвоз продуктов. Завязались противостояния между войсками и шайками революционных террористов. Объявили забастовку и железнодорожники Сибири, из-за чего через нее прекратилось движение.

17 октября Государь опубликовал Манифест, которым населению даровались «незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов» (Ольденбург. С. С. Указ. соч. С. 290).

Учреждалась Государственная Дума и было установлено «незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной Думы» (Там же). По словам очевидца, при подписании Манифеста Царь произнес: «Мне слишком тяжело. Я чувствую, что, подписав этот акт, я потерял корону. Теперь все кончено» (Цит. по: Романов А. В. Дневник за 1916–1917 гг. // Красный архив. М.-Л., 1928. Т. 26. С. 199).

Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святаго Израилева, – повернулись назад. Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем. Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими. И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде, как осажденный город. Если бы Господь Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре. Книга пророка Исаии, 1, 4–9

Революционеры восприняли Манифест как первый шаг к свержению Монархии. Они повсеместно устраивали демонстрации, митинги и сходки, во время которых уничтожали царские портреты, злословили самодержавную власть и творили иные безчинства. Тогда неравнодушные Русские люди, возмущенные преступлениями крамольников и бездействием чиновников, взяли инициативу в свои руки, начали отлавливать смутьянов и немедленно производить над ними суд.

«После выхода в свет Манифеста 17 октября, – пишет О. Платонов, – все коренные Русские были оскорблены в своих лучших чувствах. Их политическое сознание подсказывало им, что Манифест навязан Царю силой, что он по сути дела отменяет Русское Самодержавие, заменяя его чем-то чужим и непонятным. Волна крайнего возмущения прошла по всей России. В большинстве городов и населенных мест прокатились стихийные патриотические манифестации в поддержку Царя.

После многих таких манифестаций Русский народ превратился в грозную силу, по-своему разделывавшуюся со всеми, кто пытался разрушить Русское государство. Самосуд над революционерами, избиение интеллигентов, лишенных национального сознания, и евреев были вполне естественной и оправданной реакцией Русского народа против произвола и кровавых безчинств антирусских сил. Это было массовое, многомилионное движение Русских людей, которое своей творческой силой и предрешило исход антирусской революции 1905 года» (Платонов О. Война с внутренним врагом. М., 2005. С. 55).

Сохранилось множество свидетельств и описаний событий того времени. Например: «В Архангельске несколько тысяч Русских рабочих с царскими портретами и иконами, с пением „Боже, Царя храни“, „Спаси, Господи“ прошли по городу, где столкнулись с революционной демонстрацией.

Отставив в сторону портреты и иконы, рабочие засучили рукава и крепко побили „демократов“. А над зачинщиками, в частности, неким профессором Гольдштейном, призывавшим к свержению Царя, расправились самосудом. Как сообщали газеты: „Много раненых политиков, ранены мореходные техники и гимназисты <…>. Тартаковского, присяжного поверенного, поймали и заставили встать на колени перед портретом, поцеловать его, пропеть „Боже, Царя храни“» (Там же. С. 55–56).

Вот еще несколько случаев: «В Нижнем, где центром революционных манифестаций явился Филологический институт, толпа в несколько тысяч крестьян из окрестных деревень собралась 21 октября у собора, направилась к зданию института, потребовала, чтобы студенты пошли за нею с царским портретом, и заставила студентов и встреченных по пути евреев стать перед собором на колени и принести присягу „не бунтовать, Царя поважать“. <…>

В Симферополе, в Ростове-на-Дону, в Саратове и Казани (где губернатор Хомутов сначала совершенно растерялся и обещал было разоружить полицию и увести из города войска), в Полтаве и Ярославле, Туле и Кишиневе – всех городов не перечесть – прокатилась народная антиреволюционная волна, всюду бывшая ответом на выходки торжествующих левых партий, – жестокая, как всякое стихийное народное движение» (Ольденбург С. С. Указ. соч. С. 292).

Чтобы освободить Сибирский, Забайкальский и Китайский железнодорожные пути, охваченные забастовкой железнодорожников, Государь приказал находившемуся на Дальнем Востоке с войсками генералу Раненкампфу навести там порядок. Однако приказ исполнялся медленно. Тогда, пишет С. Ольденбург, «Государь нашел более быстрого исполнителя. Ген. Меллер-Закомельский принял поручение – очистить от революционеров Великий Сибирский путь.

В ночь на Новый Год, с отрядом всего в двести человек, подобранным из варшавских гвардейских частей, он выехал из Москвы на экстренном поезде. Такое предприятие могло показаться безумием: говорили, что в Чите многотысячное революционное войско, что запасные, возвращающиеся из Маньчжурии – а в пути их были десятки тысяч – утратили всякую дисциплину. Но горсть людей с решительным командиром оказалась сильнее анархической стихии.

Меллер-Закомельский действовал круто: встретив на ст. Узловой первый поезд с распустившимися запасными, он вывел свой отряд, выстроил половину его на платформе, а другая часть обходила вагоны и прикладами выгоняла солдат, разместившихся в офицерских купе. Когда на одной станции в вагон его поезда проникли два агитатора, они были выброшены на полном ходу. Двух-трех таких фактов, разнесенных телеграфом, было достаточно, чтобы следующие встречные поезда с запасными уже сами „приводили себя в порядок“, и попыток агитировать среди чинов отряда больше не было.

На станции Иланской революционная толпа заперлась в ж.-д. депо и пробовала отстреливаться. Отряд Меллер-Закомельского отвечал правильными залпами; 19 было убито, 70 ранено, остальные сдались. После этого попыток сопротивления уже не было. На двух станциях были расстреляны стачечные комитеты. Отряд в двести человек быстро продвигался по Сибири, и революционеры, не думая о сопротивлении, спешили скрыться с его пути. <…> Экспедиция ген. Меллер-Закомельского показала, как порою суровость, примененная вовремя, может предотвратить большие кровопролития» (Там же. С. 309–310).

Шествие черносотенцев в Одессе вскоре после объявления Манифеста 17 октября

Вскоре стихийное народное движение стало оформляться в рамках законов. «В эти же дни, – свидетельствует историк, – начали организовываться правые течения, стоявшие за сохранение – или восстановление – неограниченной царской власти: в Москве – „Монархическая партия“ во главе с редактором „Московских Ведомостей“ В. А. Грингмутом, в С.-Петербурге – „Союз Русского Народа“ во главе с д-ром А. И. Дубровиным, устроивший 21 ноября в Михайловском манеже свой первый митинг, привлекший толпу в несколько тысяч человек. В том же смысле высказался и съезд „Союза землевладельцев“, заседавший в Москве около 20 ноября; съезд постановил просить Государя „заменить нынешнее правительство другим, т. к. настоящее не в силах установить твердую власть и справиться со смутой“.

23 декабря состоялся Высочайший прием депутации СРН во главе с А. И. Дубровиным и П. Ф. Булацелем. Она состояла в большинстве из рабочих, извозчиков, крестьян. „Мы с нетерпением ждем созыва Г. Думы, которая дала бы возможность нам, Русскому народу, избрать уполномоченных, преданных Тебе, Государь, и Отечеству“, говорил А. И. Дубровин. Государь согласился принять знаки Союза для Себя и Наследника, и сказал: „Объединяйтесь, Русские люди, Я рассчитываю на вас“» (Там же. С. 304).

К 1906–1908 годам общая масса всех православно-монархических организаций была уже наиболее крупным общественно-политическим движением. «По подсчетам Департамента полиции, в это время черносотенцев насчитывалось около 500 тысяч человек» (Воинство Святого Георгия. Жизнеописания Русских монархистов начала ХХ века / Сост. и ред. А. Д. Степанов, А. А. Иванов. СПб., 2006. С. 17). Сами же они указывали еще более внушительную цифру – до 2 млн.

При этом «октябристы числили в своих рядах около 80 тысяч человек, кадеты – до 70 тысяч, эсеры – около 50 тысяч, социал-демократы всех толков и течений – 30 тысяч. Таким образом, черносотенцы в начальный период своей деятельности были не только самой многочисленной политической силой – их численность превышала совокупную численность всех остальных партий» (Там же. С. 18).

В январе 1907 года руководитель «Астраханской Народной Монархической партии» Н. Тихонович-Савицкий, обращаясь к революционному интернационалу, заявил: «Грозный призрак „Союза Русского Народа“, который вас так страшит, – не призрак; это тот самый Русский народ поднимается, над чувствами которого вы издевались и который потребует уже скоро вас к ответу.

Это встает грозный Мститель за поруганную честь России, за ее растоптанное вами знамя. „Союз Русского Народа“ растет, отделы его покрывают всю Россию… Ни ваша злоба, ни ваши вопли, ни хватанье за правительство не остановят могучий рост Мстителя… Он освободит Россию от вас и выведет ее на тот путь истинной свободы народной, на котором не место вам, презренным обманщикам! Русь идет! Расползайтесь, гады!» (Цит. по: Воинство Святого Георгия… С. 18–19).

ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ

Как видим, в начале ХХ века были и «смелые офицеры», и новые сусанины, поднявшиеся на защиту Царя и его Самодержавия. Почему же, несмотря на громкие декларации, монархическое движение так и не смогло остановить революционную крамолу? Почему черносотенцы потерпели поражение и были уничтожены новой революционной властью или вынуждены покинуть Россию и скитаться в изгнании?

Во-первых, согласимся с современным исследователем консерватизма и монархического движения историком Д. Стоговым, что «опыт деятельности черносотенных организаций, а также острые мировоззренческие и социально-политические вопросы, поставленные Русскими монархистами еще сто лет тому назад, остаются актуальными и сегодня, в условиях постепенного возрождения национального самосознания Русского народа, возвращения Русских к Православной вере с одной стороны, и все усиливающегося натиска на Россию и Русский народ чуждых Русскому духу либерально-космополитических сил – с другой» (Стогов Д. Черносотенцы. Жизнь и смерть за великую Россию. М., 2012. С. 4).

Слава Богу, в наши дни появляются книги о Черной Сотне (О. Платова, А. Степанова, Д. Стогова и др.). Однако эта важнейшая в судьбах России тема изучена все-таки еще очень мало и остается предметом анализа узкого круга профессиональных исследователей. Нужна масштабная работа по осмыслению связанных с ней страниц истории и произведений монархической мысли, а также всемерная их популяризация.

Безусловно, главной причиной трагедии России в начале минувшего века явилась утрата значительной частью нашего народа Русского духа, Русского православного монархического мировоззрения.

Вот как говорил об этом виднейший черносотенец (о нем мы писали в прошлом номере, – примеч. ред.) В. А. Грингмут: «Триста лет тому назад необходимо было соединиться сынам России, чтобы спасти Царя, царский престол, т. к. к тому времени прекратился древний царский род Рюриковичей, а нового Царя еще не было.

Необходимо было оградить престол Русских православных Царей от дерзких поползновений поляков возвести на него своего ставленника, чуждого России и по племени, и по вере; необходимо было освободить царский престол от этого поругания, дабы возвести на него нового православного Русского Царя и предохранить этого Царя от всяких вражеских козней; словом, тогда необходимо было идти на спасение России с полной готовностью положить, подобно Сусанину, за Царя свою жизнь.

Теперь не то.

Теперь, слава Господу Вседержителю, царский род Романовых не прекращался и Государь наш Батюшка, по милости Божией, здрав и невредим.

Зато Русский народ, который триста лет тому назад отличался полнотой здравого ума и непоколебимой твердости в своей Православной вере и в своей преданности царскому престолу, ныне охвачен тяжкой заразой безверия и безначалия.

А потому, если триста лет тому назад необходимо было спасать Царя, то теперь приходится спасать народ, наш Русский народ, наших братьев по вере и крови, одурманенных теми же врагами России, как и во времена Минина <…>.

Кроме нас и их, врагов России, которых, как я сказал, вовсе уже не так много, – кроме нас, стоящих на правой стороне, правой перед Богом и Царем, и их, стоящих левее Русской правды, – существует еще многомиллионная масса средних людей, людей Русских, но нерешительных, малодушных, обремененных своими личными делами, многочисленными семьями, служебными соображениями; они не знают, куда примкнуть; они ждут, чтобы где-нибудь проявилась несомненная сила, у нас или у врагов наших, дабы затем примкнуть к этой силе и стать под ее защиту.

Братья дорогие! Этих средних слабовольных людей вполне оправдывать нельзя, но нельзя и окончательно ставить над ними крест. Их нужно спасти, их нужно вывести из их нерешительности, им нужно ясно, наглядно показать, что правда на нашей стороне, что мы стоим за Бога и Царя, что с нами Бог, а что где Бог, там и сила нравственная, сила правды, которой принадлежит и окончательная победа».

К сожалению, именно в силу широкой потери и притупления монархического мировоззрения, особенно в высших слоях Русского общества, пророки Черной Сотни остались неуслышанными. И потому врагам удалось одержать победу.

Материальных же, более конкретных причин поражения монархистов можно отметить целый комплекс, в частности: «В значительной своей массе либерально настроенное чиновничество (причем огромная его часть, как убедительно доказывает в своем исследовании профессор А. В. Островский, была фактически агентами революционных сил) саботировало все предложения правых, препятствовало свободному доступу лидеров монархистов к Императору, используя при этом разного рода отговорки вроде „чрезвычайных обстоятельств военного времени“ и т. д.

Правым, монархистам, казалось бы, опоре тогдашней самодержавной власти, даже не позволили созвать свой объединенный съезд… В итоге правое движение, лишенное возможности политического влияния, до конца не преодолевшее последствия расколов и разногласий, а также испытавшее на себе „крен влево“ со стороны отдельных его лидеров (в первую очередь, В. М. Пуришкевича), потерпело крах» (Там же. С. 632–633).

Приведем лишь несколько печальных свидетельств. Так, один из лидеров «Союза Михаила Архангела» Н. Д. Облеухов в 1912 году писал: «Погромы 1905 и 1906 годов были не чем иным, как победоносным отпором верного Монархии народа революционерам, объявившим в разных местах чуть не сотню республик. Но едва подавили бунт, как эти добровольные защитники существующего строя были выданы с головой кишащим кадетами судам <...>. Патриотизм очутился на скамье подсудимых.

Вчерашние бунтовщики и сочувствователи бунтовщиков судили патриотов за патриотизм. Целые сотни и тысячи Русских людей томились в тюрьмах, и все почти без исключения понесли суровые кары за разгром „республик“» (Ухтубужский П. [Облеухов Н. Д.]. Наши идеалы и Русская современность // Прямой путь. СПб., 1912. Вып. 1 (Октябрь). С. 20).

Около этого же времени председатель Ананьевского отдела СРН Херсонской губернии А. А. Бонковский предупреждал: «Аресты правой печати, гонения на правых, пренебрежение к ним властей и отсутствие сильной авторитетной помощи – сделали свое: дух упал, страх за свою участь (попасть в заточение) разогнал многих, и едва ли, на случай какой-либо опасности, соберется прежняя рать защитников. Народ весь не поймет истинной цели и опасности для себя, а скажет, как теперь говорит: „Когда мы нужны были, нас просили, а потом прогнали“» (Цит. по: Правые партии. Документы и материалы. Т. 2. 1911–1912 гг. М., 1998. С. 126).

«Правительство, – говорил бывший член СРН Б. А. Пеликан, – разрушило сильную и деятельную единственную организацию „Союза Русского Народа“ и, разрушив ее, не сумело организовать другой» (Пеликан Б. А. Черносотенство // Русский стяг. Белград, 1926. № 14. 30 августа / 12 сентября. С. 4).

К этому следует прибавить оголтелую клеветническую кампанию левой прессы, развязанную против членов СРН, которым приписывалась организация погромов, заказных убийств и т. п. Известно, что начавшая свою работу в 1917 году Следственная комиссия Временного правительства не обнаружила фактов, подтверждавших газетную клевету. Зато революционные террористы, безстыдно оболгавшие правых, сами же систематически их уничтожали. По данным П. Булацеля, только с февраля 1905 года по ноябрь 1906-го «были убиты и тяжело ранены 32706 (!) человек простого народа, не считая (!!) представителей органов правопорядка, офицеров, чиновников, дворян и сановников» (Цит. по: Воинство Святого Георгия… С. 27).

Таким образом, к 1917 году часть черносотенцев погибла, часть находилась в заключении, многие положили жизни на фронтах Первой мировой войны, иные оказались запуганы и деморализованы... Но тем не менее, даже несмотря на все гонения и притеснения, в критические дни марта-февраля 1917 года все-таки нашлись монархисты, которые оказали помощь Императорской власти и боролись за нее. Однако их, увы, были уже не миллионы, и угасить новый революционный пожар они не сумели…

Петр АЛЕКСАНДРОВ

Помощь сайту: Отправить 100 рублей

Одежда от "Провидѣнія"

Мастерская "Провидѣніе"

Источник — http://www.pkrest.ru/