Е. А. Тучков, август 1929: "Митрополит Сергий по-прежнему всецело находится под нашим влиянием и выполняет все наши указания. Им посылается запрос митрополиту Евлогию с требованием объяснений по поводу панихиды по расстрелянным.

Сергий готов сместить его и заменить любым кандидатом по нашему указанию. Сергиевским синодом выпущен циркуляр епархиальным архиереям с возложением на них ответственности за политическую благонадежность служителей культа и с предписанием репрессирования по церковной линии за а/с. деятельность.

Сам Сергий также приступил к этому репрессированию, увольняя виновных попов. Мы намерены провести через него указы: 1) о сдаче некоторых колоколов в фонд обороны страны и 2) о запрещении говорить тенденциозные проповеди с указанием тем, которые он разрешает затрагивать (темы догматические и богословские)".

«Хотя Е. Тучков в своих докладах и был склонен преувеличивать свои заслуги, — замечает Д. В. Сафонов, обнаруживший процитированный документ в одном из фондов Центрального архива ФСБ, — но тем не менее, приведенный отрывок ярко характеризует то положение, в котором оказался митрополит Сергий после подписания "Декларации "»(«Завещательное послание» Патриарха Тихона и «Декларация» Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия

15 декабря 1927 года Е. А. Тучков писал на секретном донесении из Ленинграда: «Сообщите, что мы повлияем на Сергия, чтобы он запретил в служении некоторых оппозиционных епископов, а Ерушевич <имеется в виду епископ Петергофский Николай (Ярушевич)> после этого пусть запретит некоторых попов». В полном соответствии с этим обещанием Тучкова своим ленинградским «коллегам», 30 декабря 1927 года митрополитом Сергием и его Синодом было принято следующее определение: «1) <...> Преосвященных Гдовского Димитрия и Копорского Сергия на основании 13—15 прав[ил] Двукратного Собора, запретить в священнослужении. 2) Предоставить Преосвященному Петергофскому на протоиереев Василия Верюжского, Никифора Стрельникова и др. клириков, порвавших молитвенно-каноническое общение с митрополитом Сергием и Временным при нем Патриаршим Священным Синодом наложить запрещение в священнослужении впредь до их раскаяния»

(«Сов. секретно. Срочно. Лично. Тов. Тучкову»: Донесения из Ленинграда в Москву, 1927—1928 годы / Публ., вступл. и примеч. А. Мазырина // Богословский сборник. Вып. 10. М.: Изд-во ПСТБИ, 2002. С. 369—370).

Митр. Сергий о РПЦЗ и КЦ : «мы признаем эти иерархии безблагодатными и Таинства их недействительными»

"...Митрополит Сергий в целом довольно просто определял свое отношение ко всем так или иначе отделившимся от него представителям Русской Церкви. Ведомство Тучкова с конца 1927 года настойчиво требовало от него обрушиться с церковными карами на несогласных с его политикой. И митрополит Сергий не заставил себя долго ждать. Но эти кары нужно было формально обосновать, и в результате с января 1928 года в официальных актах Патриархии всякий раз, когда речь заходила об оппозиции, стало звучать слово «раскол».

(Первым таким актом, по всей видимости, было постановление Заместителя и его Синода № 17 от 12 (25?) января 1928 года по делу епископов Димитрия (Любимова) и Сергия (Дружинина). О епископе Димитрии в этом постановлении было сказано, что он «в своем ослеплении расколом <... > дошел до такого безумия, что один из православных храмов (Спаса на водах) публично назвал храмом сатаны» (Акты... С. 565).

Епископ Димитрий на это ответил: «Свидетельствую моею архиерейскою совестью, что ни в частной беседе, ни публично я таких слов не произносил. Указ рассылается повсеместно, и найдутся люди, которые поверят этой клевете и соблазнятся» («Дело митрополита Сергия». С. 239).

Церковному сознанию активно навязывалась мысль, что между обновленцами и григорианами, с одной стороны, и представителями «правой» оппозиции Заместителю, — с другой, в каноническом отношении нет принципиальной разницы. Окончательно такое уравнивание обновленческих раскольников, григориан и последователей митрополита Иосифа (Петровых), на которых ранее было наложено запрещение в священнослужении, было оформлено в августе 1929 года синодальным постановлением № 1864. Таинства, совершаемые всеми ими, были объявлены недействительными.

При этом нужно заметить, что «иосифляне» были далеко не последними, кого Заместитель запрещал в священнослужении. В 1930 году им был запрещен первый, согласно завещанию святого Патриарха Тихона, кандидат в Местоблюстители — священномученик митрополит Кирилл (Смирнов); в 1931 году— управляющий русскими церквями в Западной Европе митрополит Евлогий (Георгиевский); в 1933 году — митрополит Северо-Американский Платон (Рождественский); в 1934 году— Первоиерарх РПЦЗ митрополит Антоний (Храповицкий) и другие карловацкие иерархи. Все они после этого, согласно логике постановления № 1864, должны были считаться безблагодатными, подобно обновленцам. В 1931 году в «Журнале Московской Патриархии» была опубликована статья митрополита Сергия «Отношение Церкви Христовой к отделившимся от нее обществам», в которой он после тонких рассуждений о возможности действия благодати у инославных замечал: «Обновленческая, и григорьевская, и им подобные современные иерархии, несомненно, берут свое начало от православных архиереев; само производство хиротонии не вызывает в большинстве случаев особых возражений.

Однако после запрещения, наложенного на вождей нового раскола, мы признаем эти иерархии безблагодатными и Таинства их недействительными (кроме крещения). Поэтому рожденных в этих обществах мы принимаем чрез миропомазание. <... > В таком же положении находятся и заграничные расколы, например Карловацкий"...

Мазырин Александр, иерей. Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви в 1920-х — 1930-х годах. — М.: Изд-во ПСТГУ, 2006

Помощь сайту: Отправить 100 рублей

Одежда от "Провидѣнія"

Мастерская "Провидѣніе"

Источник — http://www.pravoslavie.ru/