Общее наставление с обличением ко всем: царям, архиереям, священникам, монахам и мирянам, изреченное и изрекаемое от уст Божьих.

Подай, о Христе, мне в словах моих мудрость, Божественный ум, просвещение свыше, Ведь знаешь Ты слов моих немощь и бедность, Мою непричастность всем внешним наукам. Ты знаешь, что только Тебя я имею, Познанием, мудростью, жизнью и словом, Спасителем-Богом, защитником в жизни, Дыханьем души моей, бедной и нищей. Я - странник, пришелец, в словах неискусный, А Ты - и надежда моя, и поддержка, Покров мой, прибежище и утешенье, Хвала моя Ты и богатство и слава. От мира меня захотел Ты исхитить, О Слово и Бог, по Твоей благодати, Хоть я недостойный, ничтожный и странник, И хуже людей и зверей бессловесных. Дерзая на милость Твою, умоляя, Прося, припадая к Тебе, говорю я: Дай верное слово, дай силу, дай крепость Сказать всем, кто служат Тебе как Владыке - Князьям и рабам, совершителям таинств, Которые мнят, что Тебя они видят, И служат Тебе, всех Царю и Владыке.

О люди! Цари и все сильные мира, Священники, архиереи, монахи И люди всех званий, чинов и сословий[2], Послушать меня не сочтите излишним, Мой голос услышьте и слову внемлите, Хоть я человек совершенно ничтожный. Откройте мне уши сердец ваших, люди, Услышьте, познайте, что Бог говорит вам - Бог всех неприступный, един Вседержитель, Предвечный, Который рукою содержит Всю землю и все, что на ней существует[3].

Цари! Хорошо, что ведете вы войны С народами дикими, если при этом Вы сами языческих дел не творите, Обычаев, нравов, советов, решений, В делах и словах если вы не отвергли Меня, всех Царя и Владыку вселенной. Но лучше б вам было блюсти Мое слово И, строго храня все Мои повеленья, В блаженнейшей бедности[4] жить безмятежно! Что пользы страну защищать вам от рабства, Самим же всегда оставаться рабами Страстей и пороков и бесов лукавыз, Своими делами себе уготовав Огонь нестерпимый и вечную муку? Все те хороши и дела, и поступки, Что ради Меня человек совершает И ради любви и из милости к ближним. Но прежде себя пусть помилует каждый, Слова Мои все соблюдать пусть стремится, Всегда принося покаянье от сердца Во всем, что, конечно, им сделано раньше, И не возвращаясь к подобным поступкам. Всегда пусть в словах пребывает Владыки, В Моих повеленьях и строгих законах; Пусть все соблюдает он даже до смерти, Ни словом одним, ни единой чертою[5] Из книг и Писаний не пренебрегая. Вот это - Мне жертва, вот это - дары Мне, И благоуханье и приношенье: Без этого вы - всех язычников хуже!

Епископы, главы епархий, познайте: Вы - образа все Моего отпечаток[6], Поставлены вы говорить предо Мною, В собраниях праведных вы предстоите, Зоветесь Моими вы учениками, Носящими Мой пребожественный образ. Вы даже над маленьким общим собраньем Такую великую власть получили, Какой наделен от Отца Я, Бог Слово. Я - Бог по природе, но Я воплотился И стал Я двояким - в двух действиях, волях И в двух естествах. Нераздельно, неслитно Я есмь человек, но и Бог совершенный. И как человек, Я всех вас удостоил Руками Меня и держать, и касаться[7], Как Бог же всегда остаюсь недоступным И неуловимым для рук ваших бренных. Невидим для тех Я, кто видеть не могут, Закланный за всех - неприступным остался, Двоякий в одной всесвятой Ипостаси.

Среди же епископов есть и такие, Которые саном гордятся безмерно, Всегда превозносятся над остальными, Считая их всех за ничтожных и низких. Немало епископов есть, что по жизни Весьма далеки от достоинства сана. Я здесь говорю не о тех, у которых Слова согласуются с жизнью, делами, А жизнь отражает ученье и слово, Но Я говорю о епископах многих, Чья жизнь не похожа на их назиданья, И кто Мои страшные тайны не знают И мнят, что Мой огненный хлеб они держат, Но хлеб Мой они, как простой, презирают, И думают, будто кусок они видят И хлеб лишь едят, а невидимой славы Моей совершенно увидеть не могут.

Итак, из епископов мало достойных. Есть много таких, что высоки по сану, А видом смиренны - но ложным смиреньем, Противным, дурным, лицемерным смиреньем. Гоняясь всегда за людской похвалою, Меня презирают, Творца всей вселенной, Как будто бедняк Я худой и презренный. Они Мое Тело берут недостойно, Стремясь превзойти всех людей, не имея Одежды Моей благодати, которой Они никогда и никак не имели. Незванно и дерзко в Мой храм они входят, Вступают вовнутрь несказанных чертогов, куда недостойны смотреть и снаружи. Но Я, милосердный, терплю их бесстыдство. Войдя же, со Мной говорят, словно с другом: Себя не рабами хотят, но друзьями Они показать - и стоят там без страха. Совсем не имея Моей благодати, Они обещают ходатайства людям, Хоть сами во многих грехах виноваты. Они надевают блестящие ризы[8], Но чистыми кажутся только снаружи: Их души - грязнее болотной трясины, Ужасней они смертоносного яда У этих злодеев, что праведны с виду.

Как некогда скверный предатель Иуда Взяд хлеб от Меня и вкусил недостойно, Как будто был хлеб тот простой и обычный, И тотчас "по хлебе" вошел в него дьявол[9] И сделал бесстыдным предателем Бога, Своей исполнителем воли коварной, Рабом и слугой своим сделал Иуду, Так точно случится в неведенье с теми, Кто дерзко и с гордостью и недостойно К Божественным Тайнам Моим прикоснутся. Особенно главы епархий, престолов, Священноначальники часто имеют И прежде Причастья сожженную совесть[10], И после - совсем осужденную совесть. Входя в Мой божественный двор[11] с дерзновеньем, Бесстыдно стоят в алтарях и болтают, Не видя Меня и не чувствуя вовсе Моей неприступной божественной славы, Ведь если бы видели, так бы не смели Всегда поступать, не дерзнули бы даже Войти и в притвор православного храма.

Да, все, что написано мной, это правда. И всякий желающий в том убедится По нашим делам, иереев негодных, И лжи никакой не найдет и признает, Что Бог чрез меня говорит всем об этом. Признает он все, если сам он, конечно, Не кто-то один из творящих все это И если не тщится он хитрым обманом Свой собственный срам прикрывать, но однако Пред всеми людьми и пред силами неба "Все тайное тьмы" Бог соделает явным[12].

Но кто же из нас, иереев, сегодня Сначала очистил себя от пороков И только потом уж дерзнул на священство? Кто мог бы сказать дерзновенно, что славу Земную презрел и священство воспринял Лишь ради небесной божественной славы? Кто только Христа возлюбил всей душою, А золото все и богатство отринул?[13] Кто скромно живет и доволен немногим? А кто никогда не присвоил чужого? Кого же за взятки не мучает совесть? И кто не старался при помощи взяток Сам стать иереем и сделать другого, Купив и продав благодать и священство?[14] Кто в сан не возвел недостойного друга, Ему пред достойным отдав предпочтенье? А кто не хотел бы епископским саном Друзей наделить, чтоб в епархиях чуждых Во всем обладать и влияньем, и властью? Но это обычным считается делом И даже безгрешным у тех, кто вмешаться Хотят непременно в дела всех епархий[15]. А кто не давал по указке начальства, По просьбе мирских, и князей, и богатых Священного сана тому, кто не должен И кто недостоин быть пастырем в Церкви?[16] Поистине, нет никого в наше время Из всех их, кто чистое сердце имел бы, Кого бы не мучила совесть за это, Ведь он непременно соделал что-либо Одно из того, о чем сказано выше.

Но все мы без страха грешим ежедневно, Со злом не борясь, дел добра не являя, Поэтому мы и не каемся вовсе, В глубины греха с головой погрузившись, Бесчувственно в них пребывая все время. Не ведая вкуса божественной славы, Не можем отвергнуть мы славу земную, А эта любовь к человеческой славе Душе никогда не дает ни смиряться, Ни также себя осуждать добровольно. Итак, если понял ты все, то скажи мне: Кто гонится за человеческой славой, Кто очень нуждается в тленном богатстве, Кто золота хочет иметь слишком много, Кто стал ненасытным в хищенье чужого, Злопамятным к тем, кто дают не так часто, Как может сказать, что имеет он Бога, Что любит Христа, что и Духа имеет? А кто совершенно Христа не воспринял, Отца не имеет и Духа не просит, Чтоб в нем пребывал и ходил ощутимо, Кто Бога единого в сердце не носит, Как может служенье нести непорочно, Кем будет научен святому смиренью, Как будет научен божественной воле? Кто станет ходатайствовать за такого И кто примирить его с Богом способен, Представить его непостыдным слугою Пречистого и непорочного Бога, Который невидим для всех херувимов, Который для ангелов всех неприступен? Кто даст ему силу служить непорочно Священную службу, всегда совершая Достойно бескровную страшную жертву?[17] И кто из людей, кто из ангелов Божьих Сказать это может и сделать способен?

Но я говорю и всем вам возвещаю - Никто не прельщайся словами моими! - Кто прежде всего этот мир не оставит, Все то, что есть в мире, душой ненавидя[18], И кто одного лишь Христа не возлюбит И ради Него не погубит кто душу[19], Не зная совсем человеческой жизни, Но как бы всегда, каждый час умирая, Не будет рыдать о себе кто и плакать, Влеченье к Нему одному лишь имея, И кто не пройдет чрез труды и печали И Дуза Святого внутрь сердца не примет, Которого дал Он апостолам Божьим, Чтоб с помощью Духа все страсти отринуть, Чтоб с легкостью в добрых делах упражняться, Источники слез чтобы стяжать, от которыз Дущи очищенье, луши созерцанье, Познанье святой и божественной воли, Божественным светом с небес просвещенье, Небесного света всегда созерцанье, Бесстрастье и святость даются всем людям, Которые Господа видеть способны И в сердце имеют Его постоянно, Которые Богом хранимы, и сами Хранят невредимо Его повеленья - Итак, кто все это в себе не имеет, Тот пусть не старается стать иереем, Над душами власть получить не стремится, Начальником стать пусть отнюдь не дерзает. Но как Сам Христос и приносится Богу, Отцу Своему, и Себя же приносит[20], Так точно и нас Он приносит Владыке И Сам же опять принимает обратно. Иначе же нам в осуждение будет И в суд совершенье подобных деяний, Ведь это страшнее убийства и хуже Блуда, любодейства и прочих пороков, Которые против людей совершаем. Грешим постоянно мы друг против друга, Но тот, кто торгует божественным нагло И кто благодать продавать не стыдится, Тот дерзко грешит против Господа Бога.

Всегда предстоящий пред Словом Небесным И жить должен так, как Оно повелело. Ему подражая, пусть так говорит он: "Лисицы все норы имеют, конечно, И птицы небесные гнезда имеют, Лишь я не найду, где главу приклонить мне"[21]. Служитель Христов совершенно не должен Иметь ничего своего в этой жизни[22], Но только лишь то, что потребно для тела, А все остальное для нищих и бедных, Для церкви, конечно, должно оставаться. Но если дерзнет он на личные нужды Церковные деньги использовать властно И то, что должно оставаться для бедных, Родным раздавать и друзьям и знакомым, Дома возводить, покупать себе земли, И много рабов набирать и прислуги - Увы, осужден человек этот будет! Он будет подобен тому, кто растратил Все деньги жены неразумно и дерзко, А после никак расплатиться не может, Никак возместить все убытки не в силах: Такого берут и в темницу бросают[23].

Так будет и с нами, служащими в церкви, Берущими смело церковные деньги Для собственных нужд, для родных и знакомых, Совсем не заботясь о бедных и нищих, Дома возводящими, бани и башни, Обители, замки. Так будет со всеми, Кто копят приданое, свадьбы играют, А церкви свои совершенно не любят, Совсем не заботясь о них и не помня. На долгое время от них отлучаясь, Живем мы в других государствах и странах, А жен своих вдовами мы оставляем, Не помня о них и совсем не заботясь. Иные из нас остаются на месте, Но не из любви к прихожанам и храму, А только чтоб жить от богатых доходов, Их тратя на всякое злое распутство.

А кто же из нас, иереев, стремится Спасти свою душу, Христову невесту? Хотя б одного среди нас покажи мне - Я буду и этим, поверь мне, доволен! Но горе всем нам - иереям, монахам, Епископам, клирикам века седьмого[24] - Что мы попираем законы Христовы, Как будто они ничего уж не стоят. И если бы где-то такой оказался, Кто мал пред людьми, но велик перед Богом[25], Кто, познанный Богом, к страстям не снисходит, Его, как злодея, всегда изгоняем Из нашей среды и из наших собраний, Подобно тому, как Христа отлучили От Храма начальники, архиереи И все иудеи, как Сам Он сказал нам И вновь говорит Своим голосом ясным. Но Бог вознесет его[26], Бог его примет И в этой, и в будещей жизни, прославит Со всеми святыми, которых Он любит.

А что говорит Слово Божье монахам? Все те, кто стараются жить в благочестье, Заботьтесь о внутреннем образе больше, Тогда и все внешнее чистым пребудет[27]. Ведт внешнее пользу приносит лишь людям - И вам, и всем тем, кто дела ваши видят,- А то, что внутри, для Меня вожделенно, Создателя всех, и для ангельских воинств. Но если заботитесь только о внешнем, В красивых одеждах, в красивом обличье[28] Являясь пред всеми людьми постоянно, И если, во внешних делах упражняясь, О внутреннем образе Божьем забыли, Совсем не стремитесь украсить, очистить Усердьем, трудами, слезами Мой образ, Который пред Богом и всеми являет Разумными вас и, конечно, богами, Тогда вы подобны гробам побеленным, Как некогда я говорил фарисеям, Безумие их обличая и гордость: "Извне вы красивы, внутри же вы гнилы, Костей полны мертвых, и в сердце гниющем Исполнены злобы, намерений скверных, Страстей, помышлений, лукавой заботы"[29].

И кто среди вас ищет подвигов добрых: Поста, строгой жизни, трудов повседневных, Железных вериг, власяницы, мозолей И жесткого ложа, покрытого сеном, И всяких других добровольных страданий? Все это прекрасно, когда сочетает Подвижник такие дела и лишенья С разумным и внутренним деланьем тайным, С умом, пониманьем и мудростью скрытой. А если без них - что великого в этом? Напрасно себя вы считаете чем-то, Являясь ничем[30], и гордитесь напрасно! Без тайного деланья все вы подобны Одетым снаружи в красивые ризы, Внутри же - увы! - пораженным проказой. Приветствуя внешних обычным приветом, Заботьтесь о внутреннем деланье только, В трудах пребывая, в борьбе повседневной, В деяньях священных и подвигах добрых, Чтоб девственны в мыслях вы были пред Богом, Чтоб всяким познаньем ваш ум просветился, Чтоб были едины со Мною вы, Словом, В словах Моей мудрости, в знаниях лучших.

Народ Мой священный, все люди Христовы, Приидите скорее к Владыке и Богу! Придите ко Мне, узы мира расторгнув, И всякий обман ваших чувств ненавидьте, От главных причин всего зла убегайте: От похоти зренья, от похоти плоти, От гордости в мыслях и гордости в жизни[31], От всяких других помышлений напрасных. Познайте, что всякая в мире неправда Того, кто ей служит пристрастно и страстно, В погибель приводит, врагом Моим сделав. Прими, о народ Мой, влечение в сердце К Моим бесконечным божественным благам, Которые Я, на земле воплотившись, Тебе приготовил, как верному другу, Чтоб был ты со Мною всегда на трапезе И в Царстве Небесном со всеми святыми Вкушал несказанно бессмертные блага.

Познай же себя[32], что ты смертен и тленен, Что малый остаток ты жизни[33] на свете. Ничто из мирского с собой не возьмешь ты Блестящего, сладкого, доброго в жизни, Когда отойдешь в те селенья отсюда, Лишь все, что ты сделал в сей временной жизни - И злое, и доброе - это возьмешь ты. Познай же всю тленность и смертность земного, Оставив земное, взойди выше неба: К Себе, Богу всех и Спасителя мира, Тебя Я зову, чтоб ты жил бесконечно, Чтоб благами вечными ты наслаждался, Которые дам Я всем любящим Бога Всегда, непрестанно, аминь и во веки![34]

[1] Этот большой (свыше 400 строк) гимн, написанный двенадцатисложным ямбическим триметром, является своего рода духовным завещанием преп. Симеона. В гимне со всей яркостью проявилось негативное отношение автора к епископам, клирикам и монахам его эпохи, которых он обвиняет в гордости, надменности, отсутствии благоговения, лицемерии, корыстолюбии, взяточничестве, жадности, симонии и других пороках. Подобного рода оценки, очевидно, нельзя считать вполне объективными, хотя бы потому, что в течение многих лет преп. Симеон находился в оппозиции большинству архиереев Константинопольского патриархата: это противостояние не могло не наложить отпечатка личной обиды на его отношение к высшей церковной власти. Несмотря на сказанное, обличения преп. Симеона в адрес духовенства не являются необоснованными: то, что он пишет, в той или иной степени соответствует действительности, а потому сохраняет актуальность и по сей день.
[2] Так мы передаем греческое migades ("разночинцы").
[3] Букв. "в руке Которого дыхание всего существующего". Ср. Дан. 5:23.
[4] Букв. "в блаженной нищете".
[5] Ср. Мф. 5:18.
[6] Ср. 1 Кор. 9:2.
[7] Речь идет о таинстве Евхаристии (Причащения).
[8] Ср. Мф. 23:26-27.
[9] Ср. Ин. 13:27 (слав. "и тотчас по хлебе вниде в онь сатана").
[10] Ср. 1 Тим. 4:2.
[11] Т.е. в храм.
[12] Ср. Мф. 10:26; 1 Кор. 4:5.
[13] Здесь игра слов: кто возлюбил Христа (christon) и отринул золото (chryson).
[14] Симония, т.е. взимание денег за рукоположение в священный сан, являлась одним из наиболее распространенных пороков высшего духовенства разных эпох. Ср. 29-е Апостольское правило: "Если епископ или пресвитер или диакон получит это достоинство при помощи денег, да будет извержен и он, и тот, кто его поставил, и да будет отсечен от общения, как Симон-волхв (был отлучен) Петром".
[15] Церковные каноны (8-е правило Ефесского Собора, 9-е правило Антиохийского собора и др.) запрещают епископу одной епархии вмешиваться в дела других епархий.
[16] Епископ, священник или диакон, употребивший "влияние мирских начальников" для получения священного сана, по церковным канонам, должнн быть извержен из сана (см. 30-е Апостольское правило, 3-е правило Никейского собора). [17] Т.е. Евхаристию. [18] Ср. 1 Ин. 2:15.
[19] Ср. Мф. 16:25.
[20] Это аллюзия на молитву, читаемую во время Литургии священником: "Ты бо еси приносяй и приносимый, и приемлемый и раздаваемый, Христе Боже наш..." [21] Ср. Мф. 8:20.
[22] Переводя так, мы следуем чтению Дионисия Загорейского.
[23] Византийская юридическая практика предусматривала тюремное заключение за неуплату долгов.
[24] Т.е. седьмого тысячелетия "от сотворения мира", по византийскому календарю. Согласно этому летоисчислению, Христос родился в 5508 г., а время жизни преп. Симеона приходилось на 6457-6530 гг., т.е. середину седьмого тысячелетия. [25] Ср. Мф. 18:10; Лк. 9:48.
[26] Т.е. этого смиренного человека, который велик перед Богом. Ср. Лк. 1:52. [27] Ср. Мф. 23:26.
[28] Букв. "вы украшаете внешний облик". В этом тексте облик (agalma - изображение, статуя) противопоставляется образу (eikon - образ, икона).
[29] Ср. Мф. 23:27-28.
[30] Ср. Гал. 6:3.
[31] Ср. 1 Ин. 2:16.
[32] Изречение "познай себя" было написано на храме Аполлона в Дельфах: см. Платон. Протагор 343ab. В византийскую эпоху это изречение было поговоркой. [33] Выражение "остаток жизни" заимствовано из языка св. Григория Богослова (ср. Слово 40,17: "будучи остатком жизни").
[34] Так в оригинале: слово "аминь" стоит не в конце фразы, а в середине.

Помощь сайту: Отправить 100 рублей

Одежда от "Провидѣнія"

Мастерская "Провидѣніе"

Источник — http://rpczmoskva.org.ru/